Турбулентность - стр. 7

Да, Мухаммеду было что сказать ему.

Это вдруг стало очевидно шейху, когда на его вопрос Мухаммед уставился перед собой бесчувственным взглядом.

Шейху ни с того ни с сего ужасно захотелось закурить. Прошло почти десять лет с тех пор, как он бросил – однажды Амаду, которому было пять лет, услышал, что курение убивает, и попросил отца не курить, и шейх, подумав об этом секунду, затушил недокуренную сигарету и дал обещание сыну, что больше не будет курить. Что его тронуло – это простое обстоятельство, что его сын действительно заботился о нем, что он действительно переживал, будет он жить или умрет – в мире было не так много людей, которые действительно настолько заботились о тебе, и он подумал, что раз ему повезло знать нескольких таких людей, тогда он, несомненно, был обязан им не разрушать себя, насколько это было в его силах, несомненно, он был обязан этим людям. С того дня он не выкурил ни единой сигареты. Он гордился своей силой воли. Но время от времени, в моменты стресса, ему все равно ужасно хотелось курить.

– В чем дело, Мухаммед? – спросил он более тихим голосом.

Они приближались к дому. Они ехали по переулкам – улочкам на холме у моря, где смог был менее густым, а деревья крупнее, и асфальт в свете фонарей был усыпан сухой листвой. Перед большинством владений стояли будки с охраной.

Они приближались к дому.

Вот показались высокие металлические ворота.

– Стой, – сказал шейх.

Мухаммед остановил машину перед воротами и сидел без движения, глядя прямо перед собой. Фары освещали часть металлических ворот, выкрашенных белым. На краске были следы ржавчины. Здесь, вблизи океана, где высокий прибой грыз подножие холма, ржавчина была вечной проблемой.

– Тебе есть что сказать мне, Мухаммед, – сказал шейх. – В чем дело?

Повисла тишина. Затем Мухаммед сказал:

– Вам скажет мадам.

Его рука, когда он нажимал на пульт открытия ворот, дрожала.

Шейху стало страшно. Что-то ужасное, теперь он это понял, ожидало его внутри дома.

Ворота раздвинулись со скрежетом, и они въехали.

– В чем дело? – спросил шейх. – Почему нигде не горит свет?

Мухаммеду больше нечего было сказать.

Через несколько секунд шейх вышел из машины и медленно, словно шел на собственную смерть, поднялся по ступеням и вошел в темный дом.

ОН УСЛЫШАЛ, что парень мертв. Это случилось так быстро, что Вернер ничего не понял. Такси внезапно обо что-то ударилось и остановилось, скрипнув тормозами, отчего его резко качнуло на ремне безопасности. Казалось, не случилось ничего слишком серьезного. Таксист выругался по-французски, потянув за ручной тормоз. Очевидно, ему нужно будет выйти – сказать какие-то слова. Вернер подумал, что это не займет много времени. Он надеялся, что ему не придется вставать со своего места на заднем сиденье такси, старинного «Мерседеса», вероятно, начала 1980-х, цвета кафеля в бассейне. Такими были большинство такси в Дакаре.