Туманные тропы - стр. 47
Златозар покачал головой, по-прежнему не отрывая взгляда от моих глаз.
- Такое ощущение, что ты... твое тело заняла русалка... или мавка.
- А почему не кикимора? – я грустно улыбнулась и, желая отвлечь (а может и запутать) мужчину, дотронулась до его груди. Он не надел сегодня кольчугу, поэтому я смогла ощутить, как гулко бьется его сердце. – Златозар, я побывала на Грани. Там только туман и холод. Я пообещала себе, что если смогу вернуться, то все изменю в своей жизни. И сейчас я просто стараюсь выполнить то обещание! – выдохнула, собираясь с мыслями, и продолжила уверенно. - А почему я удивилась при виде рабов? - я снова глянула в сторону загона, желая убедиться в том, что там степняки. Практически у всех были черные волосы и раскосые глаза. – Мы слишком далеко находимся от юго-восточной границы Росславии. Как степняки сюда попали?
- Думаю, по реке, - Златозар пожал плечами и отпустил мой подбородок, мимолетно мазнув большим пальцем по губам. Я тут же отступила на шаг назад, поспешно убрав ладонь. А мужчина продолжил. - Быстрянка впадает в Кассийское море. А в южной Кюльве самый большой рынок рабов во всем Средиземье.
- Ты, как обычно, прав, - многозначительно произнесла я и отступила ещё на полшага назад.
- Рада, - остановил меня мужчина. – Почему ты Младу предложила с нами отправиться на Север? – приподняла брови в недоумении, и Златозар пояснил вопрос. - Такие вопросы всегда старшие в семье решают.
- Зато теперь мы точно знаем, что Млад пошел с нами по желанию, а не из-под палки, - я деланно беспечно пожала плечами. Златозар нахмурился, но я не стала ничего добавлять, вместо этого поторопила. – Пойдем, нам ещё многое предстоит купить. Да и бортника нужно найти, а лучше парочку.
Мир кивнул, но руку мою так и не выпустил. Когда же мы развернулись к своим спутникам, я поспешно опустила взгляд. Опасность разоблачения пока пропала, поэтому мысли вернулись к неожиданным словам мужчины о Михее. Как погиб ребенок Люборады и почему она винила пасынка? В этот момент мне стало так жаль прежнюю хозяйку этого тела, что на глаза навернулись слезы. Сначала гибель ребенка, потом казнь любимого мужа, собственный арест, возможно и допросы, и ссылка. Неудивительно, что она начала торопить смерть.
- Люборада, - позвал меня Михей каким-то странным голосом. Слышал, что мы о нем говорили? Зажмурилась, чтобы выгнать из взгляда даже намек на обвинение, но видимо у меня это не получилось. Едва я подняла взгляд, как пасынок дернулся. – Я не виноват, клянусь тебе. Я не трогал Лялю. И челядь не подговаривал. Клянусь, не желал я зла сестренке... – его голос надломился. И я поспешно шагнула к нему, высвободив ладонь.