Туманные аллеи - стр. 4

Лицо молодого человека тут же стало подчеркнуто приличным и служебным:

– Тогда нет проблем!

Он ушел.

Муж, отталкиваясь от причала и начиная грести, добродушно ворчал:

– Благодетелем и вправду себя почувствовал, а на будке табличка – до девяти. Он всего лишь свою работу выполнил!

Лодка скользила в тишине, он окунал весла аккуратно, будто жалея, что приходится нарушать гладкость воды, берега были плохо видны в тумане, но выше все еще было ясно, и сквозь верхушки деревьев посверкивали лучи уходящего солнца.

Показался мост, высокий, железнодорожный, в треугольниках металлических ферм. Казалось, он перекинут не от берега к берегу, а от деревьев к деревьям.

– Мост, – сказала она.

Он оглянулся.

– Да. Всегда, когда вижу такой мост, вспоминаю кадры из фильма Германа. «Проверка на дорогах». Помнишь?

– Когда партизанам надо было взорвать мост, а под ним в барже наши пленные? Жуткая сцена.

– Герман вообще жуткий. Поворачиваем?

– Еще поплывем. Очень уж хорошо.

Он поднял весла, уложил вдоль бортов, лодка двигалась сама, по течению.

Она опустила руку, смотрела, как вода обтекает пальцы.

– Кувшинки, – увидел он. – Хороший знак, если есть кувшинки, значит вода чистая. И это даже странно, у них, говорят, краску с фарфорового завода сливают. Я читал, можно сходить на экскурсию, посмотреть, как это делается, сходим?

– Может быть. Знаешь, похоже, я беременна.

– Похоже – или…

– Или. Да, точно. Теперь уже точно.

Обычно очень словоохотливый, мужчина молчал.

Она смотрела на свою руку.

У него была дочь от первой жены, погибшей. А еще сын, живший со своей матерью отдельно. И у нее тоже имелся сын от первого брака. Они жили вместе уже шесть лет, о совместном ребенке речи не шло, ему, похоже, уже хватало, а она считала себя после первых сложных родов неспособной зачать. Так и врачи говорили. И – вот. И она не знала, как он к этому отнесется. Конечно, аборта не потребует, не такой добрый человек. Но будет ли рад? У него и так полно забот, да и возраст. Все уже устоялось, наладилось, и что же, в пятьдесят лет становиться опять молодым папашей? Пеленки, распашонки, детский плач по ночам?

И вдруг она услышала смех. Подняла голову, посмотрела.

Он смеялся негромко, качал головой, будто чему-то удивлялся.

– Ты чего?

– Да я все о том же, насколько голова у нас замусорена! Естественно, я тут же «Американскую трагедию» вспомнил, как там парень девушку топит. Узнал, что беременная, повез на лодке кататься и утопил.

– Я читала. Да, вовремя вспомнил, – засмеялась и она.

– А ты хорошее место нашла, чтобы такие признания делать.