Туманность карапетов - стр. 4
Очень мне, нуждающемуся клерку, захотелось богатого родственника в пожилых годах. Он мог бы мне оставить после себя наследства какого-нибудь. Или мог откупиться прямо сейчас, чтобы больше не претендовал. Ну, у них, в Средних Европах, тогда было так принято почему-то. И также, почему-то, очень захотелось, чтобы прямо сейчас это Вермут-Вейсман от меня откупился. Потому как задолбало быть клерком конца девятнадцатого и хотелось чего-то большего.
Изучая бумаги по родственнику или однофамильцу, узнал, что окончательно понять, кто он мне, поможет ещё один чувак с такой же фамилией. Который, если верить предоставляемым сном бумагам, приходился мне троюродным братом.
И собрал я, значит, свой клерковский саквояж и поехал, типа, в соседний город искать возможного брата и всё у него выяснять.
Сном предъявленный чувак не был похож ни на одного из чуваков, которых знаю вокруг здесь, в начале двадцать первого, чем немного смутил. Но спас положение тем, что парнем был пьющим, весёлым, незатейливым, носил серый котелок и пижонистую тросточку.
А ещё он только от меня и узнал, что мы, возможно, с ним не то родственники, не то однофамильцы, и каким-то боком относимся к местному богатею.
Вначале я пригорюнился, понимая, что в конце девятнадцатого концов не найти. Но незнакомый брат-чувак, напомню, был пьющим и тоже захотел наследства или чтобы откупились. И предложил взять да и заявиться к богатею. А там как пойдёт. Мы взяли и пошли заявляться.
Но немного не дошли, потому что вначале надо было идти по незнакомому городу, а потом через ворота и по огромному парку – к дому, в котором нас и ожидало «как пойдёт».
А тем временем навстречу нам шла красивая-красивая девушка в белой шляпке и с белым зонтиком.
И платье на ней тоже было, естественно. Это же Европа и конец века.
А за девушкой бежал лакей и кричал таким тоном, навроде она не сделала или забыла чего-то. «Фройлен Вайсман!» – кричал. Или «Фройлен Вейсман!» А может, и «Вермут» кричал он, я в языках не силён.
А мой новый брат не растерялся, разулыбался и пошёл девушке навстречу со словами: «Вот, оказывается, какая у меня есть сестра!»
Но я – это наследственное – тоже не растерялся и пошёл навстречу со словами: «Как хорошо, что мы оказались однофамильцами!»
Был ли мальчик?
Одного мальчика как-то не взяли. Сразу. Из роддома. Он какое-то время ныкался по углам кладовых, питался абортированными эмбрионами, а когда чуть подрос, стал питаться пьяным акушером. Когда тот кончился, мальчик уже заметно возмужал, надел его халатик и шапочку и сам стал работать акушером. Сказав остальным, что был в отпуске.