Тульские метки - стр. 32
– Я б могла уйти к актёру. Но совесть терзает…
– Канючишь себе вольную? Выдача только в Юрьев день!
Планёрка. Северухина:
– Дата Генделя. Надо бы дать.
Шеф:
– А кто этот Гендель? Чего он сделал? Кто его знает?
– Все.
– Кому нужен этот Гендель? Я его не знаю и знать не хочу. Ниже Баха не даём!
5 марта
Профсоюзное собрание.
Петухов, профсоюзный руль:[32]
– Да хоть и десять раз съездим в целях объединения в лес, но коллектива не будет. Кучек у нас слишком много!
– Конечно, не могучих! И какая групповщина? – удивляется Павленко. – Вокруг меня собирается группа, когда соображаем на троих. И больше групп не бывает.
– Ой, Володя, не скажи, – режет ответственному секретарю Вера Григорьевна, наш славный бухгалтер. Дама в годах, солидная, суровая. – Ну во что превратили редакцию? Каждый день в каком-нибудь отделе обязательно отмечают день гранёного стакана![33] Ну на что это похоже? Вот… Как говорят в народе? «Когда с человека уже совсем нечего взять, с него берут пример». Отрицательный! Про кого это? Про Конищева! Человек ведёт идеологический отдел. Главный в редакции! И кто главный наш алкаш? Конищев. Ну не паразит?!
Конищев кривится в ухмелке:
– Как вы докажете?
– Я собираю бутылки и пишу, кто пил.
Конищев в молчании опускает голову.
Искренне, путано говорил правильные слова о вреде разгуляев Коля Кириллов, наша кинозвезда. Коля снимался в фильме «Они шли на восток». Исполнял роль трупа в массовке. Как и положено трупу смирно лежал. Продержался на экране ровно одну секунду. Лежал вниз лицом. Среди прочих трупов. По попенгагену[34] его сразу узнала лишь Неля, жена.
А наша пани Зося, как звали в редакции Зою Капкову, оказалась приличной хулиганушкой. Её выбрали в счётную комиссию. И вскоре пожалели. Зося тайком нашлёпала кучу лишних бюллетеней. Выбросила из списков неугодных, вписала своих. Зосю раскусили и завтра по-новой придётся голосовать.
Досталось на орехи и нашему шефу. Только ничего такого он не слышал. Был-то далеко от Тулы. На хоккее в Тампере.
15 марта
Вчера, в воскресенье, ездил в Ясную Поляну. Купил сувенир «Скамейка Толстого».
Похвалился сегодня сувениром Павленке.
В ответ Павленко тоже похвалился. Достал у себя из ящичка свой значок, на котором написано: «Мне б водки да хвост селёдки».
Кто-то из авторов, чтоб поскорей напечатали его, притащил в секретариат бутыль спирта.
Павленко, Кузнецов, Михневич сияют.
Кто ни войди в секретариат, тут же плеснут спирта на стол. Поджигают.
– Смотри! Горит! Настоящий спиртяга! – и восхищённо пялятся на синее пламешко.
Михневич потирает руки над весёлым огоньком: