Тульские метки - стр. 11

Архивы Великой Отечественной войны убеждают, что английский журналист написал неправду. Поимка Гиммлера – дело бывших русских военнопленных Василия Губарева и Ивана Сидорова, которых злой рок забросил фашистскими невольниками на Нижнюю Эльбу.

Был Губарев рядовым тружеником войны.

Утром, после «наряда», уезжал далеко в тыл за пушечными снарядами, подвозил их на нейтральную землю и, когда темнело и утихал бой, переправлял на передовую.

Предстоял жестокий бой.

К немy готовились как никогда.

Он произошёл у безымянного запорожского местечка, где ютилось всего с десяток хаток да проблёскивала рядом железная дорога.

Враг подтянул большие силы.

Девять жестоких часов выкосили ряды полка, и он, понеся большой урон, остался без боеприпасов.

Отступить?

Некуда.

Со всех сторон на горстку мужественных храбрецов урча полезли танки.

Вспыхнула последняя хатка-прикрытие.

Вражеское кольцо сжалось.

Нижняя Эльба.

Каменный карьер.

Тут не нянчились с пленниками из России. Твои обязанности: коли ломом камень до одури, спи на нарах и получай ровно столько похлебки, чтоб мог переставлять ноги.

Тех, кто заболел, увозили.

– Куда?

– В госпиталь, – слышал в ответ Василий.

Но из «госпиталя» уже не возвращались.

Парни из России продолжали сражаться за право на свободу, за право жить. Война их снизала.

Их оружие – умная видимость покорности. И конвоир доволен. Посмей не так на него глянуть, как он штыком отталкивал тебя от ребят в сторону, пинал, говорил, что ты болен, и отправлял в «госпиталь».

Трудно Василию играть в покорность, если каждая клеточка, каждый нерв кричали о ненависти к садистам.

«Бежать, бежать», – стучало в висках.

Но так получалось, что Губарев помогал уходить только другим.

Трёхлетний бой, который был ничуть не легче ежедневных схваток на поле брани, выигран.

Говорили что-то об окончании войны.

В одно вешнее утро сорок пятого пленных построили и повели.

– Под откос, – гадали одни.

– Наши близко! – уверяли другие. – В глубь Германии гонят.

По дороге начало твориться странное.

Исчез один конвоир, через километр второй.

Исчез ещё один, ещё…

Потом фельдфебель достал пистолет и совсем без энтузиазма, коверкая русские слова, сказал:

– Вы дошли, и я дошёл. Мог я вас… Пах, пах!.. Ну… Идите, куда хотите, а я – куда знаю, – и ушёл, оставив кучку удивлённых пленников.

– Куда идти? – спросил Василий. – Вправо? Влево?

– Прямо! – фальцетом выкрикнул долговязый юноша, и парни побрели дальше по дороге.

Смотрят: двое с винтовками.

Хотели бежать в лес.

Те заметили. Зовут.

Ба! Да это английский патруль. Союзники!

– Военнопленные? Проводим вас к землякам.