Туда, где растет амарант - стр. 20
– Я не жалею, – покачал папа Мигель головой и рассмеялся. – Вас я ни на какое море не променяю.
Мама Карла заплакала. Кристина не понимала, как это, но мама Карла утверждала, что так бывает от счастья. Папа Мигель всегда умел его делать неожиданно.
– Вы ведь лучше всякого моря, – раскрыл папа Мигель объятия своим растроганным женщинам.
В ту ночь Кристина не могла уснуть. Отчасти – из-за синяков и ушибов. Оно-то, хоть и песок, а падать несладко. Выносливость, самодисциплина… Вот и понятно, откуда папа Мигель все это знает. Он мог бы стать адмиралом. Без пяти минут – это почти то же самое, что ровно полночь.
Папа Мигель точно грустит об этом иногда. Вот почему он смотрит в море и в небо, когда ему плохо. Тогда он думает, что было бы, стань он адмиралом, а не папой Мигелем. Его бы точно уважали больше, и мама Карла бы не ругалась, что он мечтает, болтает или фехтует. Не заставляла бы и его мыть посуду, если она сердится. Он бы бороздил моря и бил пиратов, как Энрике.
Не было бы счастья на Холме Святой Марии и «Горизонта». Кристина вытаращила глаза и, кажется, темнота стала светлее. Такое представить невозможно, еще невозможнее, чем то, что тебя самого нет.
Нет, он точно не жалеет. Разве иногда понарошку. Если бы папа Мигель жалел по-настоящему, его бы давно здесь не было. Ведь нет слова «не могу» для того, кто умеет ковать счастье.
Вставать и идти. Кристина откинула легкое покрывало и подползла к окну. Ноги гнулись с трудом… Но она выучится. Станет фехтовать шпагой со стены, фехтовать, как без пяти минут адмирал. Несомненно. Нет слова «не могу» для той, что умеет варить счастье! Всего-то три вещи: падая, вставать, владеть телом, владеть духом. Три. Кристина растопырила пальцы и оценила их количество. Совсем не много.
Над морем серебрился лунный свет. Прибоя почти не было. Штиль. И на легких волнах только рябь, как волшебный шелк торговца Педро.
Кристина сощурилась. Это счастье. Ее личное счастье.
Рассвет только-только выполз на небо. Облака были тонкими и длинными, их причудливым узором разметал по еще розовому небу ветер.
– Шаг вперед… – скомандовал папа Мигель.
Оказывается, он умел быть твердым, даже жестким. На уроках он не знал жалости. Как и полагается адмиралу. Без пяти минут.
– Не прыгай на меня бесцельно, Кри! Вот, я тебя уже убил..! Когда я колю, ты должна защищаться. Стукни по моей шпаге, поймай… Так, да. И только после этого выпад… Коли, вперед! Теперь оборона… Да, молодец! Колени не распрямлять! Ты должна быть как пружина! В любую минуту готова прыгнуть… Спину ровно, что за колесо, ты не телега!