Трупный цветок - стр. 5
– Так, сейчас посмотрим, – говорил он, послюнявив указательный палец и делая вид, что вдумчиво листает невидимый справочник. – Ага! Сегодняшние слова – «вертопрах», «барокко» и… «роскошный».
Затем он объяснял значения этих слов и приводил примеры забавных контекстов, в которых их можно было использовать, а Элоиза бессознательно впитывала знания. Ей нравились эти минуты наедине с отцом на куполе церкви, и именно там, прижавшись к его толстому животу, плывя в потоке слов, она впервые заинтересовалась искусством рассказывать истории. В первой квартире Элоизы, куда она переехала ещё совсем молоденькой, вид на купол открывался из окна спальни. Со временем он стал для неё талисманом, напоминанием о безопасном и наполненном смыслом детстве. Это была одна из тех вещей, по которым Элоиза больше всего скучала, когда оказывалась вдали от дома.
Но у неё редко получалось заглядывать в Мраморную церковь утром в понедельник. Обычно в это время она была на редакционном собрании в газете, где обсуждались главные темы недели и планировались очередные расследования.
Обычно, но не сегодня.
На кухонном столе лежали утренние газеты. Первую полосу каждой из них занимало дело Скривера.
Она открыла вторую страницу газеты «Demokratisk Dagblad», где работала последние пять лет, и прочитала заголовок. Главный редактор Миккельсен выражал сожаление по поводу статьи, опубликованной несколькими днями ранее, о причастности гиганта моды Яна Скривера к экологической катастрофе на текстильной фабрике в Бангалоре, где использовали труд несовершеннолетних. «Мы были слишком доверчивы в погоне за истиной», – писал он. Это было пафосное, хорошо срежиссированное умывание рук, единственной целью которого было придать газете честный и нейтральный вид, а прежде всего – снять с себя ответственность.
Это было вполне справедливо. Это была ответственность не главного редактора – это была её ответственность. Это она написала ту статью, это она опиралась на некий источник в правительстве и позволила чувству, похожему на доверие, победить профессиональную дотошность.
Как, чёрт возьми, она могла быть такой глупой? Почему она не перепроверила информацию дважды, трижды? Почему она просто поверила ему?
Мобильный телефон снова начал вибрировать. Этот номер она сбросить не могла. Она подождала, пока телефон прозвонит три раза, и ответила усталым голосом:
– Кальдан, слушаю.
– Привет, это я. Ты что, спала? – Голос Карен Огорд, её редактора, звучал на другом конце провода слегка напряжённо.
– Нет, с чего ты взяла?
– Голос какой-то хриплый.