Трупный цветок - стр. 39
– Если я чему научился за двадцать восемь лет службы в полиции, так это читать людей, – сказал Шефер, как будто он мог читать и её мысли. – И они в основном соответствуют моим ожиданиям.
– И что вы этим хотите сказать?
– Что люди редко отклоняются от стереотипов. Счастливая шлюха, честный политик, чистый в отношении допинга спортсмен мирового уровня? Забудьте об этом, их не существует.
– А что насчёт объективного журналиста?
Шефер усмехнулся.
– Объективности не существует, тем более среди журналистов. Вы – извините – слишком погружены в себя. Поймите меня правильно, я не сомневаюсь, что вы сами верите, что в погоне за истиной объективны. Но, когда подозреваемая в убийстве начинает слать вам личные приветы, вас в первую очередь интересует не её роль в деле, а ваша собственная. И не пытайтесь меня убедить, что вам не хотелось бы увидеть в газете своё имя.
– А что тут такого? – Элоиза скрестила руки на груди.
– Да нет, ничего. Но это уходит корнями в эго.
– А когда вы бросаете преступника за решётку, то делаете это только ради социального порядка? Это ровным счётом ничего не значит для вашего эго?
– Ну, я тоже грешен, – кивнул он. – Поэтому хочу сказать, что в большинстве своём мы оправдываем те ожидания, которые бывают относительно нас у окружающих. И есть веская причина, почему мало кто доверяет журналистам. У вас почти всегда есть какие-то собственные планы.
Элоиза отложила вилку и отодвинула блюдо в сторону.
– Не похоже, чтобы Эллен Моссинг была подвержена тем же предрассудкам, – сказала он, вставая. – Хотите ещё пива? Или чашечку кофе?
Шефер покачал головой.
– Эллен Моссинг? Вы с ней разговаривали?
– Да, сегодня. Я как раз ехала из Ведбека, когда появилось фото в «Инстаграме».
Шефер откинулся на спинку стула и закинул руки за голову.
– Ну неужели, чёрт побери! Я очень удивлен, что она вас приняла. Работать с Йоханнесом Моссингом было сущим кошмаром.
– В каком смысле?
– Во всех смыслах.
– Он и меня не особенно был рад видеть, могу признаться.
– Что же вы обсуждали с фру Моссинг?
– Не особенно много. Мы не так много успели сказать друг другу, когда домой пришёл Йоханнес Моссинг и попросил домработницу выпроводить меня на улицу.
Шефер кивнул.
– Да, это на него похоже.
– Отчего же он не хотел сотрудничать со следствием? Это странно. Он ведь так же, как и вы, заинтересован, чтобы убийцу его сына поймали, не так ли?
Шефер не ответил на вопрос. Вместо этого он указал на письма на столе перед ним.
– Вы не одолжите мне пару пакетов с клипсой?
Элоиза собиралась возразить, но он поднял руку, останавливая её.