Труп в облаках. Ужасные и мистические истории - стр. 31
– Про мышей говорят, что одна приводит за собой целую кучу других, – обратился он ко мне, сняв шляпу. – То же самое можно как будто сказать и про этих черномазых. – Он всегда неприязненно относился к гувернантке – за ее «нахальную физиономию», как он выражался.
– А что случилось? – спросил я.
– Да тут все бродит кругом дома какая-то черномазая собака. Я заметил его в кустах и предложил ему проваливать подобру-поздорову, откровенно высказав свое мнение о всей их братии. Уж не насчет ли куриц он метит? Или думает запалить дом и потом перерезать всех нас в кроватях? Знаете что, мистер Лауренс? Я сейчас схожу в деревню и наведу о нем кое-какие справки.
И он ушел, продолжая ворчать в усы.
Проходя всю эту длинную аллею, я много думал о рассказанном инциденте. Индус, очевидно, все еще бродит в этих местах. А я совсем и думать о нем забыл во время обсуждения своих планов. А что, если его соотечественница вздумает взять его своим соучастником? Тогда я окажусь перед тремя противниками и, чего доброго, не сумею выйти победителем.
Впрочем, это предположение было маловероятно ввиду тех мер, которые она принимала, чтобы Копперторн ничего не знал про прибытие индуса.
Одну минуту у меня была идея – взять в поверенные Илью; но потом я рассудил, что человек таких лет будет скорее помехой, чем помощью.
Около семи часов вечера, подымаясь к себе, я встретил на лестнице Копперторна; он спросил меня, не могу ли я сказать ему, где мисс Воррендер.
Я ответил, что не видал ее.
– Странно, что ее никто не видал после обеда. Дети тоже ничего не знают, а мне нужно кое-что сказать ей по секрету.
Он проговорил эти слова без всякого волнения. Меня исчезновение мисс Воррендер отнюдь не удивило. Она, наверное, сидела теперь где-нибудь в лесу, обдумывая страшное дело, которое она взялась привести в исполнение.
Я вошел в мою комнату и взял книгу, но от волнения совершенно не мог читать. Мой план кампании был уже выработан: я решил отправиться на место их свидания, оттуда последовать за ними и вмешаться в самый последний момент. Для этого я обзавелся толстой суковатой палкой, которая обеспечит мне полное господство над моими противниками. Я, кроме того, успел убедиться в том, что у Копперторна не водится огнестрельного оружия. Во всей моей жизни не запомню я ни одного дня, когда время тянулось для меня так долго, как в этот памятный вечер, проведенный мной в верхнем этаже Дункельтвейта-Ингльтона. Часы в столовой глухо пробили восемь часов, потом девять, потом – после долгого, нескончаемо долгого промежутка – десять. Тут я вскочил с кресла и принялся шагать взад и вперед по комнате; мне казалось, что время совсем остановилось; я ждал назначенного часа со страхом и нетерпением, как это всегда бывает с человеком, когда он стоит лицом к лицу с серьезным испытанием.