Размер шрифта
-
+

Труп - стр. 2

– Не прибедняйся, Геннадич. Дело твое, – почесав затылок, дед доверительно наклонился над изгородью. – Слушай, может по пятьдесят? У меня самогончик в морозилке, а? – глаза пенсионера загорелись, а тело непроизвольно дернулось к дому.

– Не, Степан, спасибо. Жарко, боюсь, плохо станет, – Кирилл, снова взял лопату и, работая ей как штыком, принялся разбивать под ногами дно.

Развод, потеря доброй половины нажитого, да и возраст, сказались на здоровье. Давление скакало, сердечко бешено колотилось. И не то что бы от любви к супруге, там была просто привычка. Пошатнулось самочувствие, несомненно, от материального. Кирилл был жадиной. Он ненавидел отдавать даже чужое, случайно попавшее в его руки. Не говоря о своем. Сам процесс отчуждения, расставание вызывал в нем приступ омерзения, буквально физической тошноты. И согласие отдать супруге большую половину нажитого созрело не из-за любви или жалости, а из-за брезгливого желания, побыстрее закончить одиозный процесс лишения.

– Э нет, сосед. Плохо станет от радиации. Под таким солнцем точно в рептилойда, это … мутируешь. Станешь одним из этих, педералов. Я сейчас, – дед резво рванул к своей хибарке, напоминающей строительный вагончик с пристроенной беседкой.

Кирилл с грустью посмотрел ему вслед. «Бесполезно, – обреченно подумал он. – Придется пригубить шмундяка!»

Под лопатой противно хрустнуло. Глиняный кувшин? Банкир пнул булыжник. Под ногой забелело. На фоне черной земли светло серый цвет находки показался ему белым. Мужчина присел на корточки, благо яму он задумал широкую. Раскидал рукой пыль со светлой поверхности. Фрагмент кувшина достаточно крупный. Мелькнула мысль взять лопату и расхерачить все, не останавливая работ. Но любопытство, и мать ее образованность, заставили продолжить раскопки аккуратно. Сметая пальцами, кусочки грязи и пыли, Кирилл явил на солнечный свет фрагмент ткани, плотно обтягивающие сосуд, и расплетенные, похожие на волосы, нити. Банкир ускорился. Ему не терпелось быстрее с этим покончить. От неудобной позы ноги быстро затекли, и он уже был готов бросить игру в археолога, взяться за лопату и скорее докопать сральню. Но …

Следующий фрагмент заставил его отпрянуть. Банкир упал бы навзничь, если не грунтовая стена ямы. Из-под земли на Кирилла смотрела пустая глазница человеческого черепа. Кожа еще разлагалась, а то, что он принял за нити авоськи, оказались волосами. Какая-то необъяснимая сила заставила его отбросить панический страх. Неожиданно для себя мужчина левой рукой прикрыл нос. Правой потянулся к черепу. Пальцы сами по себе освобождали от земли вторую глазницу. Край сознания подсказывал: лучше этого не делать.

Страница 2