Труды по россиеведению. Выпуск 2 - стр. 60
И еще: КР-1 работал в крестьянской стране, т.е. был возможен только в ней. Да, он разрушил Россию как крестьянскую страну, «раскрестьянил» самого сельского жителя, резко ускорил процесс урбанизации, однако, повторю, то, каким он был, обусловлено во многом крестьянским характером тогдашнего русского мира. КР-1 потому-то и побил крестьянство, что оно было главной его «окружающей средой» (правда, и питательной; но это уже другая тема).
…Но вот пришла Вторая мировая война и в целом не затронула КР-1. «Момент истины» для него настал 22 июня 1941 г. И хотя Вячеслав Молотов, на то время № 2 в СССР, сразу же заявил о громадности угрозы, нависшей над страной, судя по целому ряду признаков, Сталин и его окружение еще не поняли: «Что ныне лежит на весах». До самого конца июня «Правда» давала ложную информацию о происходившем на фронте. Не было даже косвенных намеков на страшную катастрофу. И здесь, наверное, не только вполне понятное стремление не раздувать панических настроений, но и нормальное человеческое чувство: невозможно в такое поверить… Конечно, и остатки самоуверенности, и надежды, что вот-вот все развернется в другую сторону. И лишь выступление Сталина по радио, тон его речи, сказанное им стали настоящим психологическим началом Войны… «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…».
Хотя 23 июня в первом же после нападения нацистов выпуске «Правды» большой русский патриот Ем. Ярославский зафиксировал: «Великая Отечественная война советского народа», до Великой Отечественной еще было далеко… К тому же бывало и ошибались. В 14-м тоже заявили: «Вторая отечественная», «Великая всемирная(?) отечественная», «Великая отечественная». В Петрограде с 30 августа 1914 г. выходило даже печатное издание «Великая отечественная война». И что? – Не потянули, да и надобности не было. Речь не шла о том: «быть или не быть»…
Масштаб катастрофы 41-го (в 42-м продолжилось) был беспрецедентным. Военное и государственное поражение. РККА образца июня практически перестала существовать. Немец взял до 1 млн. км>2 и подмял под себя около 65 млн. человек. – Да, что там, вермахт уже входил в Москву. 30 ноября в зимнюю ночную пургу немецкие мотоциклисты были обнаружены вблизи нынешней станции метро «Речной вокзал». Следующей ночью, на 1 декабря, был сброшен авиадесант на Воробьевы горы и в Нескучный сад. До Кремля оставалось четыре километра.
«Зима, Барклай иль русский бог». Не морозы, не Жуков, не гнилой сталинский режим, посыпавшийся от сокрушительных ударов германцев, но – люди, которые в ходе войны вновь станут народом, а не классами, прослойками, винтиками, которые начнут вспоминать: отечество, родина, семья, дом, а не «троцкистско-бухаринские убийцы», «мировая революция», «пятилетка в четыре года». В фильме Алексея Германа «Двадцать дней без войны» фронтовик, которого гениально играет Юрий Никулин, выступает на заводском митинге в тылу, куда он ненадолго попал. И спокойно, буднично, хотя и с внутренней гигантской силой, говорит: «Они думали, что победят они, а победим мы». В этот момент и его лицо, и лица рабочих (женщин и подростков в основном) настолько убедительно несокрушимы и убеждены в своей правоте, что абсолютно ясно – победа будет за нами. Началась Отечественная война и более того – Освободительная для русского народа. От сталинского коммунистического режима. Еще раз: Отечественная стала, помимо прочего, войной за самоэмансипацию народа от людоедской системы, стала первым этапом самоосвобождения.