Труды по россиеведению. Выпуск 2 - стр. 10
В начале 80-х советская история стала напоминать «хронику пикирующего бомбардировщика». Все пошло «вниз»: один за другим умирают властители, необратимо портится экономика, в «вязкой» и стойкой апатии цепенеют люди. А коммунизм улетел вместе с символом Олимпиады, Мишкой, в день ее закрытия. «До свидания, наш ласковый Миша!» – до сих пор звучит трогательно-ностальгически. А другой – вполне реальной, но тоже «ласковый» – Миша уже был в Москве.
1985 год. Начало перестройки. Конечно, тогда никто еще не знал, что в действительности надвигается. А сейчас мало кто помнит и понимает, что произошло. Хотим мы или нет, то была четвертая русская революция, антикоммунистическая и антисоветская по своей природе. На ней закончилась история коммунизма в России. Коммунистический эксперимент провалился – это факт, из которого следует исходить. Через четверть века мы живем в другой стране, с другим социальным строем, с другой территорией, с другим населением. Теперь, зная, чем закончился советский коммунизм и что сформировалось после его падения, граждане этой страны совершенно иначе видят (должны видеть) и свою историю в целом, и историю ХХ в., и – что, может быть, важнее всего – самих себя.
Четвертьвековая годовщина начала перестройки – прекрасный повод поразмышлять над тем, каков исторический субъект российской жизни, его качества, возможности, перспективы. Иными словами, именно по прошествии постперестроечной «переходной» эпохи мы можем спокойно, трезво, без всяких надежд, отчаяний, фантазмов рассказать (как и подобает исследователю), что делал русский человек в XIX – начале ХХ в. и чем это закончилось; чем занимался тот же человек на протяжении бо́льшей части ХХ столетия; что он совершил в его конце и начале следующего.
При этом мы находимся в абсолютно уникальной ситуации. Среди нас еще есть люди, воспитанные предреволюционным поколением; мы сами – стопроцентный продукт советского времени и непосредственные участники постсоветской эволюции. Не через книги и не понаслышке нам удалось пережить все три последние русские исторические эпохи. Причем, повторим, мы знаем, чем они начались и как закончились. Таких исходных условий в силу неумолимости биологических законов не будет у поколений, идущих за нами. Следовательно, главная наша задача – выработка адекватного знания о России. Или, выражаясь пафосным языком одного из самых известных персонажей нашего времени, у нас есть «единственный проект – наша страна» (А. Чубайс).
2000 год. К власти приходит новый человек, и при нем Россия постепенно обретает свой нынешний вид. То есть реализует одну из нескольких возможностей, которые сформировались в течение 90-х. Если говорить очень общо, их было три: окончательные распад и гибель (я лично в это мало верю, но так полагает ряд авторитетных исследователей); усиление демократического порядка, дальнейшая либерализация (и создание более европейского, т.е. более открытого) общества, постепенное становление той системы, которая заявлена в Конституции РФ; новое издание русской полицейщины, резкое сокращение прав и свобод, попытка во внешней политике вернуться на позиции влиятельного (и даже одного из главных) игрока. Последний вариант и был реализован, причем, заметим, весьма успешно. Его осуществлению способствовала благоприятная для России мировая экономическая конъюнктура (попросту говоря, высокие цены на энергоносители).