Трудный путь попаданца – 3. Дорога в Столицу - стр. 17

Нет, женщин мне никогда не понять! – очередное подтверждение этой истины получил на следующий же день.

Проснувшись утром, сперва пять минут уговаривал трусишку посмотреть в зеркало, а она отворачивалась, трясла головой и в страхе закрывала глаза. Потом десять мнут убеждал не плакать, ведь всё же прекрасно – лицо стало абсолютно чистое, новая кожа теперь ещё более гладкая и нежная.

А после, чуть не утонул в океане такой бурной ласки, какой, возможно, никогда ещё не испытывал. Настолько неистовой и ненасытной, моя тихоня не была никогда.

Я едва выгребал в тихую заводь, чтобы перевести дух, но на меня тут же накидывалась беспощадная волна необузданной страсти, утаскивая в кипящий океан наслаждений…

Из кровати мы вылезли ближе к обеду.

Пришедшая Аника долго не могла поверить своим глазам, глядя на счастливую, абсолютно здоровую соседку.

Немного сухим тоном она сообщила, что по моему вчерашнему приказу приходила дважды, но даже не дойдя до двери понимала – ей в данный момент рады не будут.

Ехидно глянув на меня, добавила, что второй раз застала у двери нескольких молоденьких горничных, которые глупо хихикали и беззастенчиво «грели ушки».

Расспросив ещё раз как следует Тишу с Аникой понял, что навести порчу, могли многие, но особое подозрение вызывали две девицы.

Тамила – работающая на кухне и по совместительству подруга Зиница, который напру с Леспиным, огрёб плетей вместо виселицы, после неудачной попытки меня ограбить и убить. А Леспин ещё раньше лишился зубов, за приставание и оскорбление Тиши. Теперь то они обходили меня десятой дорогой, но злобу наверняка затаили. Запросто могли подговорить девушку отомстить мне таким способом.

Второй была Златана – личная служанка юной баронессы Эбигейл. С недавних пор эта служанка стала очень неприязненно относиться к моей девушке – распускала всякие грязные сплетни и вполне могла ей навредить. Да и сама молодая леди вир Тосвальд постоянно цеплялась к Тише, как только та попадалась ей на глаза.

Рано лишившаяся матери, избалованная своим отцом она имела склочный и мстительный нрав. Придирками донимала всех вокруг, но мою девочку изводила с особым пристрастием, словно тут было что-то личное.

Эту информацию мне пришлось чуть ли не клещами из неё вытаскивать. Тиша не любила жаловаться и молча терпела все придирки и обиды. Большую часть рассказала возмущённая таким несправедливым отношением к своей подруге Аника.

«Странная у них дружба… Как ни в чём ни бывало залезла ко мне в кровать, желая занять место подруги, но тут же негодует и злится на её обидчиков».