Трудные дороги освобождения. Третья битва за Харьков - стр. 48
Второе. В силу первого обстоятельства Белгородско-Харьковская наступательная операция «наслоилась» на Воронежско-Касторненскую, т.е. началась ещё до окончания последней, вследствие чего большая часть войск Воронежского фронта была отвлечена от уничтожения окружённой в ходе Воронежско-Касторненской операции группировки противника.
Трудно не согласиться с А. Исаевым, заметившим:
«В сущности, задача окружённых соединений VII и XIII армейских корпусов 2-й армии и остатков 2-й венгерской армии потеряла свой приоритет. Обрушенный двумя последовательно проведёнными операциями фронт группы армий «Б» южнее Воронежа открывал перспективы наступления на запад и выхода в тыл группы армий «Центр», к Днепру и перехвата путей отхода войск групп армий «Дон» и «А». На этом фоне несколько пехотных дивизий перестали быть объектом пристального внимания. Именно этим объясняется странное на первый взгляд распределение сил между внешним и внутренним фронтами окружения. В Острогожско-Россошанской операции меньшая часть войск была на внешнем фронте окружения, в Воронежско-Касторненской – наоборот. Это не замедлило сказаться на результатах боевых действий Воронежского и Брянского фронтов» [19; 359 – 360].
Каким образом указанное наложение сказалось на результатах боевых действий Воронежского и Брянского фронтов, поговорим чуть ниже.
Сейчас же хотелось бы сделать ещё ряд замечаний. Прежде всего, обратить внимание читателя, что решение наступать на Харьков, Белгород и Курск не возникло у советского командования спонтанно, после взятия Касторного. Ранее уже говорилось, что план Белгородско-Харьковской наступательной операции, получивший кодовое название «Звезда», был предоставлен в Ставку ВГК командованием Воронежского фронта и представителем Ставки на данном участке советско-германского фронта А.М. Василевским ещё 21 января, а 23 января, т.е. до начала Воронежско-Касторненской операции, Ставка его утвердила. Другое дело, что А.М. Василевскому и Ф.И. Голикову пришлось в определённой степени импровизировать, чтобы совместить результаты, достигнутые к 30 января в ходе Воронежско-Касторненской операции, и уже имевшийся план операции «Звезда». Какие меры они для этого приняли, ещё будет сказано. Но зачем вообще понадобилась какая-то импровизация, и почему речь идёт о результатах Воронежско-Касторненской операции именно к 30-му числу? Ответ прост: план операции не был выполнен. Операция отставала от графика, ведь к 30 января предполагалось её завершить, в реальности же из-за тяжелейших погодных условий к этой дате немцев только взяли в «колечко», да и то не сплошное, а с разрывами. А Харьков и Курск манили. И главное – немцы начали «запечатывать» 300-километровую брешь во фронте. Возиться в таких условиях всеми силами с окружённой группировкой, терять на неё время, посчитали нецелесообразным. Надо было ловить момент. К тому же советское командование учитывало следующее обстоятельство: чем далее на запад отодвигалась линия фронта, тем меньше шансов на спасение было у окружённых [29; 416].