Трудно устоять - стр. 25
Ее лицо смягчается, а на губах расплывается улыбка, стоит ей увидеть сына.
— Девон, — восклицает Николь и кидается его обнимать. — Я думала, ты не приедешь.
— Но как видишь, я здесь, — Дев обнимает ее в ответ, но не так сильно, как обычно меня.
А потом отступает назад, давая понять матери, что он приехал не один, и надо бы и на меня обратить внимание.
Скажу вам по секрету, мне не нравится эта женщина. И это у нас с ней взаимно. Но мне плевать, что она думает обо мне.
— Проходи, сынок, — отступая назад, жестом приглашает нас внутрь.
На меня она так и не обратила никакого внимания. Словно меня здесь и вовсе нет.
Мы заходим в дом, и Дев помогает мне раздеться.
— Все хорошо? — тихо спрашивает он меня, наклонившись.
— Да, — киваю.
— Не обижайся на маму.
— На ее величество мне плевать. Я здесь ради тебя.
Он благодарно мне улыбается и, взяв меня за руку, утягивает вглубь дома.
Прихожая на первом этаже плавно перетекает в просторную гостиную и столовую. Внутри дом выглядит светлым и уютным. Солнечные лучи заполняют почти все помещение первого этажа.
На моем лице появляется жизнерадостная улыбка.
Я не любила навещать родителей Дева. Но этот дом мне нравился всегда. Здесь уютно, тепло, а главное – светло. Все же с домом Девона, где я чувствовала себя как дома, не сравнится ничто.
Может, просто потому, что для меня дом – сам Дев.
Пол, устланный деревянным паркетом, сияет золотистым блеском. Воздух пропитан цветочным ароматом. Ваза с белоснежными розами стоит посреди гостиной.
— Ты, наверное, устал с дороги, дорогой, — произносит Николь, обходя нас с Девом. — Я приготовила для тебя твою спальню.
От ее слов я закатываю глаза.
Ага, как же, она приготовила... Это сделали за тебя горничные.
— А для твоей подруги комнату мы не приготовили, — Николь окидывает меня презрительным взглядом.
— В этом нет необходимости, — кидает Дев матери. — Даниэла будет спать со мной.
И, взяв за руку, тянет меня на лестницу, ведущую на второй этаж.
Несмотря на то, что я не перевариваю мать Дева, я стыдливо опускаю голову вниз, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Ты что творишь? — шиплю, плетясь следом за ним. — Что теперь твои родители обо мне подумают? Боже, ты придурок, Дев!
Девон открывает дверь в свою комнату, пропускает меня внутрь и закрывает ее. На замок.
А это еще зачем?
Он поворачивается ко мне лицом. Скрещивает руки на груди и пронзительным взглядом своих глубоких глаз смотрит на меня.
— А тебе ли не все равно, что они о тебе подумают, Фисташка?
— Все равно. Но…
— Ну вот и славно, — перебивает меня. — Если хоть одно плохое слово они скажут в твой адрес, то мы сразу же отсюда уедем.