Трудно устоять - стр. 10
— Как ты? — тихо шепчет.
— Все хорошо, — произношу.
Но это не совсем так. Точнее, совсем не так.
Мне все так же больно. Несмотря на то, что прошло уже несколько лет. Там, за грудиной, болит и жжет. Тянет. Никак не проходит.
Взгляд падает на два мраморных памятника, на которых выгравированы имена дорогих мне людей.
Я скучаю. Безумно по ним скучаю.
Сегодня ровно четыре года, как не стало мамы. И два – как нет сестры.
Мама ушла первой, когда мне было девятнадцать. Через два года и Эм. Старшая сестра. Всего на пять лет старше меня.
Их забрала астма.
Мама болела с детства. Сначала болезнь протекала медленно, без серьезных последствий. Но в последние годы ее жизни перешла в тяжелую степень. Несколько раз мама лежала в больнице.
Но когда ей стало плохо, никого рядом не оказалось.
В тот день я должна была к ней забежать. Но меня задержали в больнице. Я опоздала всего на десять минут. На каких-то десять минут.
Десять минут, которые стоили мне самого дорогого человека на свете.
Я до сих пор не смогла простить себя за это. Виню в том, что опоздала. Если бы я тогда не задержалась, если бы успела… Мама была бы сейчас рядом.
Эммы не стало через два года после этого. У нее диагностировали астму с осложнением в виде пневмонии. Спасти ее не смогли.
Одинокая слеза скатывается по щеке. Я зажмуриваюсь. Пытаюсь сдержаться и не завыть в голос. От боли. От тоски. От вины. Которую ощущаю по сей день.
— Эй, малыш, посмотри на меня, — просит Девон, поворачивая меня к себе лицом.
Но я качаю головой, не желая смотреть на него. В его глаза. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Слабой. Потерянной. Убитой.
— Даниэла! — в его голосе сталь, и я подчиняюсь.
Его пальцы крепко обхватывают и сжимают мой подбородок, поворачивая мое лицо к себе. Распахиваю глаза и смотрю на него, как он и просил.
Большим пальцем второй руки Дев жестко смахивает слезы с моих щек.
— Не вини себя! Ты ни в чем не виновата, Даниэла! Ни в чем! Отпусти их, малыш. Им там больно. За тебя. Они не смогут найти покой, зная, что ты страдаешь и винишь себя тут. Если ты отпустишь их, это не значит, что ты предашь их. Или забудешь. Нет. Они навсегда останутся у тебя вот здесь, — он кладет ладонь мне на груд. Туда, где бьется мое сердце. — Они всегда будут жить в твоем сердце. Отпусти их, малыш!
— Я не могу! Не могу, Дев! Это я виновата. Если бы я тогда не задержалась… Если бы пришла вовремя, мама была бы жива. И Эмма! Эмма тоже была бы жива. Она должна была пойти в больницу сразу же, как только начали появляться симптомы. Но она все оттягивала. А потом пневмония – и ее больше нет! Это я виновата, Дев! — кричу, цепляясь за него.