Тройняшки для миллионера-тирана - стр. 77
По пути домой успеваю заехать в аэропорт и купить для нас с Мириам два билета на самолёт. В страну, куда она сейчас больше всего желает попасть. К родным и близким, по которым за последний год безумно соскучилась, но из-за учёбы и цен на билеты не могла себе позволить.
Мириам
Накрываю на стол и с трепетом в душе ожидаю приезда Алима из мастерской. Так он называет своё трёхэтажное здание дома моды. Я бываю там часто и скудненькое «мастерская» кажется мне… неуместным и неподходящим. Но кто я, чтобы менять правила и привычки Алима? Хочет называть эту роскошь мастерской? Пусть так будет!
— Мириам! — окликает меня Лапин. — Мириам, ты дома?
— Дома! — отвечаю ему. — Я в столовой! Жду тебя, — произношу, чувствуя радость и любовь, которые с новой силой нападают на меня.
Чувствую себя такой дурочкой рядом с ним или когда он приходит. Слова путаются на языке, а смысл некоторых фраз не сразу доходит лишь оттого, каким взглядом и с какой нежностью он на меня смотрит.
Буквально через минуту мужчина появляется в столовой с корзиной фруктов и каким-то конвертом в руках. И последнее из-за эмблемы на нём интригует меня больше всего.
— Это что? — спрашиваю, подойдя к нему и указав на интересующее. — Ты куда-то летишь?
— Мы куда-то летим, — интригует своими словами. — К твоему брату и семье! — восклицает, отдавая мне конверт. — И вылетаем мы завтра утром!
— К семье?! — не верю своим ушам, поэтому тут же открываю его и достаю билеты с нашими именами и пунктом назначения в стране, где сейчас Моисей проходит реабилитацию. — О боже! Алим! — тяну его имя, а на глаза слёзы наворачиваются. — Это не шутка? Я, правда, увижу брата и дедушку с бабушкой? Обниму их? — и, не сумев себя проконтролировать, начинаю плакать от радости.
Получив кивок от Лапина, накидываюсь на него с объятиями, не зная, как ещё ему показать всё своё счастье и благодарность за этот подарок. Ему-то незачем туда ехать и не имеет значения, а для меня, девушки, которая не видела своих родных людей целый год — это много значит.
За такое и душу дьяволу продать можно. Хотя, по сути, я продала, но не дьяволу, а королю на белом коне. Мужчине, которого люблю и буду любить всю свою жизнь!
— Я хочу познакомиться с твоими бабушкой и дедушкой и как положено попросить твоей руки, — говорит Алим, обнимая меня в ответ. — Ты очень много рассказывала мне об обычаях своей семьи, и раз ты их соблюдала до встречи со мной и собиралась и дальше быть послушной внучкой, то я не вправе отказывать тебе в соблюдении всех традиций.
— Я так тебя люблю… — шепчу ему, уткнувшись носом в его шею. Жадно вдыхаю аромат, возрождая в своей голове мысли о каннибализме.