Тройняшки для бывшего - стр. 39
– Что там у тебя? – шиплю в ответ, приподнимаясь на локте.
Пытаюсь рассмотреть Золотухина, но темнота, окутавшая комнату, не дает мне этого сделать.
– Кажется, я немного переоценил свои возможности, – кряхтит Мирон.
– И?
Спросонья никак не могу понять, что ему нужно от меня.
– Помоги мне отсюда вылезти? – жалобный голос Мирона, от которого мое лицо вытягивается в удивлении.
– Прости?
Цоканье, и шуршание ткани. Мирон рычит, а под ним скрипят ножки кресел.
– Да, мать его…
Вскакиваю со своего места, пока он не разбудил тройняшек, и подбегаю к нему. Попутно врезаюсь мизинцем в какую-то мебель и прикусываю губу до боли, чтобы не взвыть на всю комнату. Спотыкаюсь и приземляюсь прямо на ноги Мирона.
– Ни фига, – с шумом выдыхает Золотухин, впиваясь пальцами в мою талию, – оригинальный способ подкатить, Витаминка.
– Что? – взвизгиваю и пытаюсь встать, но Мирон прижимает меня к своим бедрам.
– Не ори, детей разбудишь, – шипит мне почти на ухо, а я вздрагиваю от неожиданности, что он так близко.
Вырываюсь из захвата, с трудом выбираясь из ложа Мирона. Отдуваюсь, приглаживая растрепанные волосы.
– Ты застрял, что ли? – до меня доходит то, что Мирон просто не может выбраться из своей кровати.
– Бинго! Ты очень сообразительная.
А я… а я закрываю рот ладошкой и начинаю хихикать.
– Ага, и на камеру ещё сними мой позор. Как компромат.
– Кста-а-а-а-а-а-а-ати, – прищуриваюсь.
Кресла снова скрипят под Мироном.
– Не вздумай, твою мать! Помоги лучше.
А я не могу перестать ржать. И от этого смеха все тело ходит ходуном, а я боюсь, как бы своим хохотом не разбудить детей. Это будет полным провалом.
Поэтому и приходится закрывать рот обеими руками и всхлипывать от очередного прилива хохота.
Мирон шумно вздыхает.
– Дай знать, когда ты насмеешься, Витаминка.
Выдыхаю и стараюсь взять себя в руки. Убеждаю себя, что Мирону и правда нужна моя помощь. Хотя мне самой в это верится с большим трудом.
– Как я тебе помогу, золотце? Ты весишь раза в два больше меня, если не больше, – подхожу к его лежанке.
Глаза успевают привыкнуть к мраку, и я уже могу увидеть очертания Мирона.
– Тяни кресло на себя.
Закатываю глаза и пытаюсь выполнить его просьбу. Но кресло тяжелее, чем я ожидала, и мне удается сдвинуть его всего на несколько сантиметров.
– Боже, – отдуваюсь, предпринимая вторую попытку, – оно из титана, что ли?
Золотухин тоже пытается мне помочь, но ему это сделать намного проблематичнее. Кажется, у него ещё и нога где-то застряла. В общем, стоит мне представить картину со стороны, меня снова охватывает веселье.
– Весело ей, бляха, – бурчит Мирон, – попробовала бы сама на таком поспать.