Тройняшки для бывшего - стр. 15
– Прекрати выпускать колючки, Витаминка. Я не желаю тебе зла.
Вскидываю бровь и фыркаю.
– Неужели?
–Никогда не желал, – обхватывает меня за запястье, а я вздрагиваю как от разряда тока.
Выдергиваюсь из захвата. Слышу тихий смешок.
– И когда посылал на аборт?
Боже, что я несу? При чем тут тот наш разговор? Что было, то прошло.
Лицо Мирона темнеет. Он проводит языком по верхним зубам и хищно прищуривается. А у меня ноги под таким взглядом слабеют, слегка подгибаются.
– Тогда я считал тебя своей… и не хотел, чтобы на меня вешали чужих детей.
Открываю рот, но вовремя решаю ничего не говорить.
Все ясно… в этом вопросе он ни капли не изменился. Ему интересно только его удобство.
– Понятно.
– Пошли в тачку, – кивает в сторону выхода из аллеи, – там спокойно поговорим и решим, куда тебя пока поселить.
– Сама разберусь, – снова нос задираю.
Мирон фыркает.
– Завязывай, а! – рявкает на всю улицу, и несколько человек поворачиваются в нашу сторону. – Это тупое упрямство, которое тебя не доведет до хорошего. О детях подумай.
– Я всегда о них думаю! – ору в ответ и тут же приказываю себе сбавить обороты.
– Отлично, тогда в тачку и закроем уже этот вопрос. Время идет, а мы ни хрена не можем решить и разобраться с прошлыми обидами, – психует Золотухин.
Подхватывает сумки и берется за коляску. Мальчишки отмирают и задирают головы, чтобы посмотреть, кто их потревожил. Мирон подмигивает им, а они в ответ начинают задорно смеяться, и мне даже становится обидно, что они вот так готовы подчиниться человеку, которого видят второй раз в жизни.
– За мной.
И не ждет, пока я отвечу. Просто начинает идти.
– А чего это ты командуешь? – еле поспеваю за ним, но послушно качу чемодан.
– Потому что, если мы будем действовать по-твоему, я до старости не дождусь твоего ответа, Витаминка.
Показываю спине Мирона язык и всю оставшуюся дорогу молчу. На парковке стоит одинокий черный внедорожник. Мирон достает ключи из кармана и пикает сигнашкой.
– Черт, – переводит взгляд с меня на трех детей, – грузовик надо покупать, что ли?
Ерошит волосы.
Бросаю на него вопросительный взгляд.
– Зачем тебе грузовик?
– А как всех детей усаживать-то, Амин? – у него взгляд полный беспомощности.
И мне на секундочку становится его жалко. Не каждый же день Мирон оказывается с тройней. Но я держусь из последних сил, чтобы не рассмеяться. Мне приятно, что он думает о безопасности малышей. Что вообще помнит о ней.
– У тебя большая машина, – равнодушно пожимаю плечами, – на нас всех места хватит, золотце.
Мирон хмурится.
– То есть мне тебя нельзя называть, как я хочу, а ты решила вернуться к старому прозвищу?