Тройная метка. Право на отцовство - стр. 51

– На нее нет разрешения, – поджал губы в недовольстве молодой стражник. – Выйдите из мобиля!

– Считаешь, оно мне нужно? – вздернул бровь в недоумении Гром, чуть не рассмеялся мужчине в лицо. Тот свел брови на переносице и перехватил дубинку в руках, словно собираясь выбить из Волкодава дух.

– Хоги, иди дальше, я сам разберусь, – раздался чужой строгий голос, а после возле нас оказался мужчина постарше. – Прошу простить, господин Волкодав, это Хоги, он недавно работает, не всех еще знает в лицо, а цвет ваших волос…

Стражник замялся и не решился высказать свои мысли, от Грома ощутимо повеяло недовольством высшего самца.

– Плохо, что не знает. Очень плохо, – прищурился и произнес черноволосый необычайно ледяным тоном, от которого даже у меня покрылась холодными мурашками кожа. – Открывай шлагбаум, пока я не вышел из себя. С тобой я разберусь завтра.

Работник не стал спорить и дал знак другому стражнику пропустить наш мобиль, так что вскоре мы покинули пределы Золотого Квадрата в полном молчании. Я не решалась что-либо сказать, опасаясь подлить масла в огонь негодования Волкодава, спокойно дождалась, когда мужчина успокоится.

– Самир – мой брат, – произнес спустя долгую паузу Гром, но я не удивилась, ожидая нечто подобного. – Единокровный. У нас один отец.

– А… – кивнула на его черные волосы и прикусила губу, не решаясь произнести это вслух после недавней сцены. Мы с ним были мало знакомы, так что я еще не понимала, является ли это его больной темой. Чувство, словно ступаю по тонкому льду, морозило внутренности.

– Моя мать была обычной волчицей, не принадлежала к правящим. После первой жены отца, матери Самира, общество восприняло его брак, как мезальянс, оскорблявший высшее общество, – пожал плечами и повернул ко мне голову, не выказывая ни капли агрессии, скорее, демонстрируя глухую усмешку смирения со своим происхождением. – Отец у нас был любвеобильный, так что удивительно, что после смерти второй жены в родах старик не осчастливил нас дюжиной отпрысков.

Только сейчас обратила внимание, что при упоминании брата его лицо разглаживалось, а в голосе звучала гордость. Такое не подделать, не сыграть.

– Я думала, что рыжий цвет волос всегда наследуется, – нахмурилась, а затем из меня вырвался короткий смешок. Совсем забыла, что и моя мать была рыжеволосой, а вот мне достался пепельный оттенок вопреки всем законам волчьих устоев.

– Разочарование века, правда? – ухмыльнулся Гром. – Старик, конечно, посетовал, но в нашей семье потомство не бросают, так что фамилию он мне свою дал. И на том спасибо.