Троя. Книга вторая - стр. 25
Приам совершенно упускал из виду, что с момента столь драматичного их расставания прошло не менее тридцати лет. Что сам он уже не мальчик, а значит и сестра его из юной девушки превратилась в зрелую женщину. И где-то там, в чужом краю прошла большая часть ее жизни. И легкой ножки, как и нежного личика давно уж нет. А есть, скорее всего, другая семья, муж и дети – ведь тот, кто увез Гесиону с собой, прежде просил ее руки.
Но Приам никак не хотел этого принять и понять. Он навсегда запомнил Гесиону юной, нежной, без малейшего раздумья жертвовавшей собой ради родного города и ради своих близких – только благодаря ей Приам остался в разграбленной Трое, а не был продан Гераклом где-нибудь на островах – как тот грозился сделать. Приам со временем обожествил сестру – она стала для него богиней доброты, богиней нежности и заботы – а богини, как известно, не стареют. Вот почему троянский царь никак не мог смириться с тем, что у его сестры своя судьба – и судьба состоявшаяся. Нет, для него Гесиона была похищена, несправедливо вырвана из его жизни – Приам хотел во что бы то ни стало эту вопиющую несправедливость устранить и был твердо уверен, что сестре несладко приходится в плену.
В поисках вчерашнего дня
– Вы ищите вчерашний день. Но, если Гесиона сама того захочет – удерживать ее не стану.
После такого заявления Теламон сделал паузу, ожидая реакции сограждан, которых собралось изрядно. Однако напряженная тишина свидетельствовала – он явно сказал не то, что от него хотели услышать. Лужайка возле дворца сама собой вдруг превратилась в площадь, заполненную до отказа людьми. В самом центре, то есть прямо напротив дубовых дверей парадного входа, стояли эти двое – каждый со связанными за спиной руками. Стража, отступила на шаг, держа наготове мечи.
– Тевкр, будь любезен, мать позови – обратился к сыну Теламон.
Прозвучавший ответ не стал для Теламона неожиданным:
– И не подумаю – и даже не проси. Ты что, отец? Куда она поедет? – без промедления возмутился Тевкр. – Да разве можно выдать свою мать каким-то проходимцам? Где это видано?
Вот тут толпа взревела в одобрительном порыве и принялась зубоскалить:
– Гляди-ка, брательник объявился на старости лет. Где тебя носило-то?
– Кто вас звал сюда? Сестру им подавай.
– А что так мало просишь? Может, всех наших женщин выдать вам?
– Убирайтесь, покуда целы.
Негодовал народ. Теламон довольно улыбался в усы. Что – получили? Через тридцать лет явится сюда с такими требованиями – это просто смешно. Смешно и глупо.
Похоже, послы и сами это осознали – стояли, красные, как раки, и головы склонили. Толпа свистела и смеялась, норовила запустить в них чем попало. Такой реакции послы не ожидали. Они просили-то, весьма доходчиво ту просьбу выражая, вернуть за щедрый выкуп сестру царя Приама на родину – и только. Вовсю старался Анхиз объяснить, как царь глубоко опечален ее судьбой, как весь извелся, тоскует, чувствует себя перед сестрою виноватым, мечтает вновь ее увидеть, и нежно прижать к своей груди. Но такие речи не тронули сердца островитян. Им даже повидаться с ней не дали. И обошлись не как с гостями – как с проходимцами.