Троя Книга первая - стр. 47
Пухлое лицо Лаомедонта мрачнело все больше. Он вспотел от беспрестанного хождения, диадема съехала на бок, руки бесцельно теребили края одежды. Царь вздрагивал от каждого стука в дверь – этот стук означал лишь одно – новый гонец принес плохие вести. Опять чудовище проглотило живьем подвернувшихся людей или потопило торговые суда.
– Отец.
Лаомедонт резко повернулся в сторону приоткрытой двери. Двое его сыновей, не ожидая приглашения, вошли в комнату и теперь молчали, явно договорившись заранее, кто из них обратиться с речью к отцу. Старший Тифон, двадцатилетний юноша с выразительными серыми глазами взволнованно выступил вперед.
– Отец, – он сделал паузу, стараясь справиться с волнением – все заготовленные слова вдруг выскочили из головы. Юноша оглянулся на брата и, получив молчаливую поддержку, продолжал – Выслушай нас, отец. Мы решили сами сразиться с чудовищем. Ты можешь рассчитывать на нас.
– Неужели мне суждено потерять и вас, мои дорогие. Да вы совсем дети.
– Мы уже не дети, отец. Каждый из нас одинаково хорошо владеет копьем и мечом, мы столько времени посвятили военным упражнениям, что теперь, когда пришла беда, нам вполне по силам противостоять ей.
– Вы так считаете?
Лаомедонт с нескрываемым удовольствием смотрел на этих отважных мальчиков, совсем юных, смелых, готовых защитить родной город и понимал – благословить сейчас их на подвиг, все равно, что послать на верную смерть. Он сам, своими руками убьет собственных детей.
– И думать забудьте. Это вам не игрушки. Одно дело устраивать спортивные турниры и совсем другое – настоящее сражение. Чудовище проглотит вас по очереди одного за другим и не поперхнется даже.
– Но мы должны отомстить за смерть братьев.
– Вы слишком юны. Такое под силу лишь опытному воину, а еще лучше – целому войску. – (которого у меня нет, у меня нет, у меня нет – отчаянно застучало в мозгу. Лаомедонт сразу сник, мрачное настроение вернулось, отразившись на лице) – Ступайте ребятки. И не пугайте мать. А ты что здесь делаешь?
Гесиона стояла на пороге отцовского кабинета, тревожно всматриваясь в лица братьев. Стройная фигурка в коротком сиреневом хитоне прислонилась к косяку, светлая волна волос закрывала узкое плечо, девушка наклонила голову набок, внимательно вслушиваясь в разговор. Она отступила назад, пропуская молодых людей, молча проводила их взглядом, и, как облачко, вплыла в кабинет. В присутствии дочери Лаомедонт был не способен хранить мрачный вид.
– Ну что, девочка моя? Что ты хочешь? Ты видишь, я занят. – ворчал царь, счастливый тем, что ему докучают.