Тропы зазеркалья - стр. 31
– Спасибо, – засмущавшись, произнесла Бушуева. – Заканчиваете и двигайте домой, мороз крепчает.
– Правильно, – возвращая рюмки на поднос и залпом допивая остатки сока, согласился Сергей. – Иди в дом, мы-то нормально оделись, а ты в платье тонком.
– Скажи там всем, пять минут, и можно садиться, – попросил Радим, и под одобрительный гул друзей притянул к себе Ольгу, поцеловав ее в губы. – Беги, – шепнул он ей и, развернувшись к пышущему жаром мангалу, принялся вертеть шампура, не давая мясу подгореть и высохнуть, нет ничего хуже шашлыка, из которого ушел сок, разве что угли.
– Радь, овощи готовы, мы тоже пойдем, – крикнул Стас, сгружая все на блюдо и направляясь к дому. – Давай, не задерживайся, жрать уж больно хочется.
– Конечно, – ответил Вяземский, – у меня почти все готово.
Вскоре хруст снега под подошвами тяжелых зимних ботинок стих, хлопнула входная дверь. Радим покрутил пару шампуров, которые подрумянились чуть больше других, и тут его взгляд упал на темный лес, начинающийся метрах в пятидесяти от него. Он словно прикипел к нему, высокие сосны, сугробы по пояс, и тут сердце снова кольнуло, на мгновение захотелось тишины, чтобы потрескивали в печи дрова, отблески пламени метались по деревянным стенам. Захотелось спокойствия зимнего леса, чтобы, когда входишь покурить, слышать треск стволов деревьев в мороз, а не шум города, ругань из-за парковки и орущую среди ночи сигнализацию. Не зря Радима прозвали Диким, одиноким в брошенной деревне он чувствовал себя куда лучше, чем в суетном шумном городе.
– А почему бы и нет? – произнес он, снимая шампур из центра и перекидывая его на край, чтобы не сгорел.
Деньги есть, машина есть, вокруг Энска хватает деревень. Почему бы не прикупить домик на окраине? Да, конечно, там тоже бывает людно, особенно летом, но все равно куда меньше, чем в городе. А насчет удобств – есть немало поселений, где вода и газ. А септик поставить – не проблема. Решено, он покупает дом, не сейчас, по весне, чтобы привести его в порядок, чтобы было, куда вырваться из суеты. Высоцкий пел о романтиках, которые возвращаются в суету городов и потоки машин, а его тянуло убраться от всего этого. Кроме того, он – ходок, секунда, и он в городе, прямо в своей квартире.
Ольга подошла к большому панорамному окну, оставив за спиной суетящихся возле стола мужчин и женщин. Ей стало жарко и она, сунув ноги в валенки и набросив на плечи шубку, вышла наружу. Раскочегарив электронную сигарету, Бушуева остановилась на крыльце, выпустив в небо струйку дыма. Здесь было очень тихо, пред ней открывался вид на заснеженную беседку, в которой сегодня пили чай по приезде, из настоящего самовара на дровах. Бушуева даже не знала, что такие еще остались, большие, со слегка мятыми латунными боками. Было здорово. За беседкой был не такой уж и далекий лес, справа дорожка к замерзшему озеру, где завтра по плану катание на коньках. Это так здорово, выбраться сюда на целых два дня, первый раз она отмечала новый год вне города. Ольга нашла взглядом Радима, тот стоял у мангала и крутил шампуры, но смотрел он не на мясо, а в глубину леса. В этот момент она ощутила его отчужденность, поняла, почему его прозвали Диким. Она почувствовала, как он от них всех в этот момент отдалился, замер, готовый рвануть туда, во тьму, в холод, чтобы побыть одному в тишине и покое. А еще она подумала, что не прочь уйти с ним. Вот он подхватил шампуры и уложил их на здоровое блюдо, затем настал черед решеток с курицей, которые жарил на соседнем мангале. Развернувшись, он заметил Ольгу и, подмигнув, направился к дому. Вообще, когда все это начиналось, она сунулась было со своей помощью, но Стас, который знал Радима куда дольше, покачал головой и увел ее в сторону, сказав только одну фразу: