Тропой мужества - стр. 43

– Вот ведь… – скрипнул зубами Вася. – РПГ бы сюда!

Немцы начали обстрел всех подозрительных мест. Работала минометная батарея и оба танка. Пригибаясь ниже бруствера, появился Самойлов.

– Все! – выдохнул он, бросая трофейный пулемет на дно окопа. – Нет больше отделения. Я да еще двое бойцов, и все! – отделенный помолчал немного. – Но как мы им дали! Два танка и две машины сожгли. Три десятка вражин разом на тот свет отправили. И еще на отходе полтора десятка положили. – Сержант зло пнул MG. – Заклинил, зараза. Остаток патронов я бойцам оставил. Они там слева немцев встретят. А я за патронами…

Устало привалившись к стене, Самойлов спросил:

– Что же дальше, командир?

– Держаться, сержант, держаться.

Обстрел затих, и танки поползли вперед. Следом за ним двинулись солдаты. И тут во фланг немцам ударил залп отделения Уварова и заработал трофейный MG. Одновременно полетели бутылки в технику. Но удалось поджечь только один танк, до второго ни одна бутылка не долетела.

Немцы ответили мгновенно – на опушке начали рваться снаряды. Уцелевший танк сдал немного назад и тоже начал обстреливать лес.

Замолчал трофейный MG. Выстрелы винтовок затихли.

– Неужели все погибли? – Кулаки невольно сжались.

В ответ раздался одиночный выстрел «мосинки». Потом взрыв…

– Вот и мои так… – пробормотал сержант. – Я к своим, командир.

Вася кивнул и дал очередь по появившимся на опушке немцам. С востока пришел грохот разрыва. Маргелов невольно оглянулся и понял – Давыдов подорвал мост. В этот момент рядом бабахнул взрыв. Васю отбросило и сильно приложило об стену окопа.

Пришел в себя почти сразу, огляделся – вокруг убитые. Где-то бил пулемет. От звона в голове не определить – чей. Слышались выстрелы «мосинок», значит, есть еще живые. Еще что-то с лязгом приближалось. Взгляд выхватил полузасыпанные землей бутылки с зажигательной смесью. Подполз и вытянул пару.

– Это есть наш последний и решительный… – пробормотал Вася, приподнимаясь.

На него полз танк. Маргелов поджег фитиль на обеих бутылках, размахнулся и… бутылка вдруг лопнула еще в руке. Пламя мгновенно охватило тело… изнутри вырвался крик боли… сознание вдавило куда-то в глубину… тело рванулось вверх и вперед… боль стала невыносима и… тьма.

– Гремя… огнем… сверкая… блеском стали, – это было не пение. Шепот пополам с хрипом. Но эти слова из песни просились наружу. Через силу и сквозь зубы. – Пойдут… машины… в яростный… поход, фух!

Черных привалился к сосне, переводя дух. И еще больше сгорбился, чтоб раненого не уронить, иначе потом сил не хватит вновь взвалить его на себя.