Тропой мужества - стр. 33
– Как скоро восстановят мост?
– К вечеру обещали управиться.
– Дорога еще повороты имеет?
– Нет, отсюда по прямой, вдоль оврага и до самого моста.
– А овраг?
– Расширяется. У деревни слева ручей по нему течет, видать, родник есть.
– Ясно, – кивнул Маргелов.
«Что ты задумал?» – спросил Резеда.
«В деревне беженцы. Много. Вдруг немцы появятся? Нам следует занять оборону, и лучшего места, чем здесь не найти. И “максим” пригодится, жаль только патронов мало».
– Слушайте приказ, – начал говорить Маргелов. – Занять оборону. Уваров, твое отделение та сторона обочины и «дегтярева» возьми. Остальные тут. Окопаться. При появлении противника – держим оборону до тех пор, пока все беженцы не переправятся на тот берег.
– Сержант, – придержал Вася Самойлова и кивнул на «максим», – пулеметчики у нас имеются?
– Стрелять могут пара человек, но…
– Ясно, значит, нет, – помрачнел Маргелов и невольно глянул на старика, который уже начал приходить в себя.
– О-о-ох… – простонал дед, заерзал, приподнялся, сел и сразу схватился за виски. Так держась за голову, он и осмотрелся.
– Что смотришь, сволота немецкая? – процедил Самойлов. – Не вышло у тебя, а?
Дед было вскинулся, собираясь что-то сказать, но передумал. Покосился на пулемет, посмотрел вниз, на опустевшие карманы пиджака. Насупился.
– Погоди, сержант, никакой он не немец, – сказал Маргелов.
– Как же… – начал было Самойлов, но Вася его перебил:
– Ты хороший отделенный, сержант, но дальше своего носа не видишь. Сложи два и два и станет понятно. Ты вот скажи такую вещь – когда нас «мессер» атаковал, почему никто этого пулемета не слышал? Что молчишь? И, не дожидаясь ответа, спросил у деда:
– Твой?
Старик посмотрел исподлобья и буркнул:
– Мой.
– Где взял?
– Там ужо нет.
– Ты понимаешь, старый, что нам некогда с тобой тут лясы точить? – начал злиться Вася.
– Да расстрелять его и дело с концом! – предложил Самойлов, хитро взглянув на Резеду.
– Что же, расстрел так расстрел. Все едино. – Дед поднялся, взял свой пиджак, отряхнул, надел, после чего гордо расправил плечи. Все бойцы уставились на его грудь, где были приколоты два георгиевских креста.
– Эге, да он белогвардейский недобиток! – воскликнул один из бойцов и шагнул к старику. – А ну сымай!
– Не сметь! – неожиданно громко рявкнул дед, отступая и загораживаясь рукой. – За эти кресты кровью плачено. С ними и расстреливайте.
– Можем и с ними! – и боец угрожающе поднял винтовку, но тут рявкнул Самойлов:
– Отставить, боец!
Красноармеец оглянулся и с удивлением увидел неодобрение на лицах командиров. Да что командиров, лица других бойцов, особенно старше по возрасту, тоже не были приветливыми.