Размер шрифта
-
+
Тропинка в дивный сад - стр. 22
«Снова вызрела звезд семья…»
Снова вызрела звезд семья.
Только двое нас: ночь и я.
Только двое нас на земле:
Ночь в сиянии, я – во мгле.
Только двое нас в этот час —
Опрокинулся звездный вальс.
В кружевной накидке сквозной —
Ночь со звездами заодно.
Только двое нас: ночь и я
Перед пропастью бытия.
Только двое нас, кроме звезд,
Кроме нежности тихих слез.
Скажи мне еще раз…
Скажи мне еще раз:
«До завтра. До встречи. Пока».
Не надо менять ничего
ни в душе, ни в природе.
Пусть так же лениво
по небу плывут облака,
Кроя силуэты
согласно причудливой моде…
Скажи мне еще раз —
и больше не будет потерь,
И снова растают
тяжелые вечные льдины,
И я приоткрою
уже заржавевшую дверь,
И ветошью белою
с сердца смахну паутину,
И, сдавшись на милость
не раз обманувшей судьбы,
Я снова подслушаю
полночи тайные звуки…
На этой войне,
слава Богу, никто не убит,
А только обманут
предчувствием легкой разлуки…
«Когда о любви будет все уже сказано…»
Когда о любви будет все уже сказано,
Жар сердца погаснет, надежда умолкнет,
Я буду ничем никому не обязана:
Ни близкому другу, ни серому волку,
Ни звездам, что с нами смеялись и плакали,
Ни в рамке портрету на белой стене,
Ни раннего дождика капельке лаковой,
Ни миру, который забыл обо мне.
Я выпорхну в поле, чтоб петь и бродяжничать —
И ветер весенний расчешет мне волосы.
И стану я горсточкой пуха лебяжьего,
И стану мелодии трепетным голосом.
«Нет, мы не повинны, конечно, с тобою…»
Нет, мы не повинны, конечно, с тобою:
Так звезды сложились и солнце с луною,
Так встали планеты в шеренгу беспечно.
А мы – не планеты, а мы – человечки.
И там, среди звезд, на места наши – вето.
Мы бродим в потемках по белому свету,
По разным углам – мы уже не знакомы,
И ветер гуляет в заброшенном доме.
«Не изумруды, лалы и сапфиры…»
Не изумруды, лалы и сапфиры —
К твоим ногам бросаю струны лиры.
Пускай дрожат, изодранные в клочья,
Тебя воруя для бессонной ночки.
Пускай звенят до самого рассвета,
Сметая и границы, и запреты.
Пусть до утра рыдают, не смолкая,
И свет, и боль до плоти обнажая.
Взойдет заря, окрасив веки синью,
И лира-плач навек тебя покинет.
Но ты поймешь, до двери провожая:
И свет горит, и боль еще живая.
«Помолчи, луна-разлучница…»
Помолчи, луна-разлучница,
И о том не говори,
Как устало сердце мучиться
От заката до зари.
Помолчи, луна-печальница.
Диск твой – плаха иль костер?
Это ж надо – так отчаяться,
Чтобы душу – под топор!
Помолчи, а утром ясное
Солнце медленно взойдет.
Жизнь – она всегда прекрасная.
Лишь порой наоборот.
«За это прекрасное лето…»
За это прекрасное лето,
За лето прекрасное
Плачу неразменной монетой
И бывшею сказкою.
Страница 22