Тропа ночи - стр. 19

– Рад за него, – перебил Харви. – К твоему сведению, это случилось не в первый раз. Он нарочно называет меня неверным именем, просто чтобы позлить. Потому что мерзавец.

– Ник ни за что бы так не сделал! Он такой милый! – Я запнулась. – Точнее, со мной он всегда очень мил.

Мне не приходило в голову, что человек, столь близкий ко мне, как Харви, может смотреть на Ника совершенно другими глазами. Если Харви действительно терпеть не может Ника, хочет ли он вообще возвращать его?

Я тяжело опустилась на нижнюю ступеньку. Тетушки очень заняты, им не до меня. Эмброуз уехал. Ник в преисподней. Мои друзья-люди – единственные, от кого я могу ждать поддержки.

– Боже мой. – Харви опустился рядом, взял меня за руку. – Прости, Брина. Я же видел, как поступил Ник. Я знаю, что он хороший парень.

– Самый лучший, – прошептала я.

– Просто… он разговаривает со мной, как с идиотом.

– Он не считает тебя идиотом, – заверила я Харви. – Когда мы вернем Ника, вы, ребята, подружитесь.

Губы Харви дернулись.

– Подружимся или нет – это не важно. Я понимаю, что для тебя, Сабрина, он самый лучший на свете, но твоего мнения не разделяю. – Харви ободряюще пожал мне руку и заговорщически шепнул: – И все-таки мы его вернем.

Ко мне вернулись силы, и с помощью Харви я снова поднялась на ноги. Мы вошли в кухню. Тетя Хильда кружилась возле плиты как заводная.

– Кто-то здесь бесстыдно врет! – громовым голосом сообщила она.

Мы с Харви застыли как вкопанные.

Лицо тети Хильды расплылось в солнечной улыбке:

– Это я! Сказала, что готовлю запеканку с мясом, но на самом деле состряпала нечто необыкновенное. Разрешите представить… Пирог «Змеиный глаз»!

Тетя Хильда с гордостью выставила деликатес на стол. На хрустящей румяной корочке был выложен узор в виде пентаграммы. И на каждом лучике пентаграммы пламенел взрыв. Из золотистого теста выглядывали змеиные головы, пялили глаза-бусинки, ощупывали воздух раздвоенными язычками. Студенты академии разразились ахами и охами.

– Меня сейчас стошнит, – прошептал Харви. – Пойду лучше с детишками поговорю.

Чтобы порадовать тетю Хильду, я взяла кусок змеиного пирога и села рядом с Агатой. Возле Агаты и Доркас часто оставались свободные стулья, словно они нарочно приберегали местечко для Пруденс.

Агата шепнула наигранным девчачьим тоном:

– Чего вы там говорили про Ника?

Вещие сестры любили Ника. Когда-то встречались с ним. Все трое одновременно.

– Просто обсуждали, какой он был классный.

Я поймала себя на том, что говорю о нем в прошедшем времени. Как будто Ник умер.

– Мало сказать – классный, – подхватила Агата. У меня зародилась улыбка. – Он был гордостью академии. Мог бы стать лучшим учеником, примером для всей школы, если бы ты не сбила его с пути. Потом твоими стараниями его выгнали. И в довершение ты его, можно сказать, убила, и даже хуже. Перед Ником расстилалось прекрасное будущее, ярче, чем утренняя звезда. А ты разрушила всю его жизнь.