Тропа - стр. 26
– Сколько с меня? – спросила я.
Она закатила глаза.
– Я же тебя спасла. По древней китайской традиции это значит, что теперь я за тебя в ответе. Давай пей.
Я отхлебнула вишневый чай. В стакане плавали круглые сладкие ягодки.
Лика села на деревянную скамейку с видом на реку и кивнула мне – садись, мол, рядом. Я потеряла контроль над ситуацией еще на стадии встречи со змеями, поэтому села без лишних раздумий.
– Так о чем мы говорили? – спросила она.
– О Лилит.
– Да, ну так вот. Любопытный факт: в Библии ничего нет про Лилит. Но вот что интересно. Сначала, если идти по тексту, бог создает мужчину и женщину – заметь, одновременно. Потом вдруг снова создает женщину – уже из ребра. Куда тогда делась та, первая? Есть мнение, что из этого текста вырезано упоминание Лилит.
Казалось, этот вечер уже не станет более причудливым, но вот мы сидим и разговариваем про тайно вырезанные куски из Библии. Что же дальше?
– Кстати, а что ты тут делаешь? Куда ты направлялась, сражаясь по пути со змеями? – спросила Лика.
– Гуляла, – я пожала плечами.
– Правда? Бесцельно? – она внимательно посмотрела мне в глаза.
Я неопределенно помотала головой и отпила из стакана.
– Я хочу предложить тебе работу, – вдруг сказала Лика.
Какая еще работа?.. Мы знакомы несколько минут. Я напряглась.
– Вот так просто? Вы меня даже не знаете.
– А я уже узнала все, что мне нужно. Мы можем дать тебе все, что захочешь, а тебе нужно будет выполнять для нас кое-какую работу. Я знаю, чего тебе не хватает.
Я молчала. Она посмотрела мне в глаза.
– Какие печальные глаза. Что же у тебя приключилось, девочка моя?
И тут я разрыдалась. Лика поставила стаканчик на землю и крепко прижала меня к себе. Я плакала взахлеб, уткнувшись в ее плечо. Наверное, так плачет ребенок в материнских объятиях. Со мной такого никогда не случалось. Я никогда не плакала на людях. Мне было стыдно, но и хорошо. Со слезами выходило то, что отравляло меня годами. Лика гладила меня по голове и повторяла:
– Знаю, милая, знаю… Ты моя хорошая… Все будет хорошо…
Никто еще не гладил меня по голове, когда я плакала. От родителей я скрывала слезы, а бабушка никогда не стала бы меня гладить. Чаще она ругалась: уныние – грех.
Когда я успокоилась и оторвалась от плеча Лики, она бережно вытерла мои слезы большим пальцем и сказала:
– Ну и как тебя после этого оставить? Чтобы ты всяких глупостей понаделала? Соглашайся. Пойдем со мной. Чего тебе терять?
Я почувствовала себя подростком, который ввязывается в страшную игру, предложенную анонимным аккаунтом в соцсети, только потому, что тот проявил к нему внимание и как будто понял его.