Тропа бабьих слез - стр. 23
– Да ты что, Акейка? – взмолился хакас. – У бабки керосина нет! Всю зиму лучины ношом ресала… – едва не плачет Чигирька. – Душа горит, все горит, больно весте… нутри плохо, голова кружится!..
Мужикам все понятно. Засмеялись охотники не потому, что Чигирька смешной, а оттого, какую проблему не может разрешить. Для Гришки и Егора все просто. Любой из них, кто захочет, может из Агея душу вытрясти, если надо будет. В долг взять у купца проще простого. Ну а за деньги товар прикупить в метель и мороз, ночью и днем – всегда пожалуйста! Потому что промышленники для Агея – желанные гости!
Ударил Егор кулачищем в ставни, едва творило не выбил, слышно, как с другой стороны петли жалобно запищали:
– Открывай, хозяин!.. Я пришел!
Этого знака будто ждали. Изнутри звякнула щеколда, дверь лавки широко распахнулась. В узком окне нарисовалась круглая, засаленная физиономия Агея. Недовольный взгляд заменила лощеная улыбка, довольная приходу покупателей:
– Доброго вам утречка, Егор Варфоломеевич! И вам, Григорий Николаевич желаю здравствовать! О! Кого я вижу!.. Михаил Иваныч… пошто без портков? Никак разлюбезная супруга ваша из дома не выпускала?
Доволен Агей безмерно: опять выручка пришла! Ради такого случая купец готов охотникам сапоги чистить. Не зря предприниматель тащил в тайгу свой товар за сотни километров. Удачная торговля бывает только два раза в году. В таежном поселке Агей появляется к Покровам, когда старатели-золотари сезон оканчивают, да к Масленице, когда соболятники с пушниной из-под гольцов выходят. Сегодня, сейчас, такой случай. Не ленись хозяин, не проспи свой час! Выставляй свой товар напоказ, деньги сами в руки плывут! За прилавком в теплых валенках стоять, это не по горам да хребтам рыскать, ноги бить, да спину рвать.
– Шкалик нам! – ударил кулаком по прилавку Гришка. – И занюхать что-нибудь…
– Шкалик один? – заметался по лавке Агей.
– Ну уж!.. – гневно сверкнул глазами охотник. – Как всегда…
Звякнули литровые бутылки со спиртом, глухо затукали жестяные банки консервов с ветчиной, килькой, да мореными ананасами. Дохнула плесенью копченая колбаса, посыпались пряники, конфеты, леденцы, да прочие устаревшие, просроченные датой употребления яства. Это в молодой Стране Советов, новой, зарождающейся республике разруха да голод. Здесь, в тайге, за валютных соболей заморские капиталисты готовы передать чалдонам все, вплоть до бананов, лишь бы была прибыль.
Гришка небрежно свалил продукты в мешок, что-то вынюхивая, пошевелил носом:
– Селедки дай! Хариус надоел…
Агей проворно отвесил на косых весах ржавой, вонючей рыбы, завернул в папиросную бумагу, одной рукой отдал пакет охотнику, другой стал проворно отсчитывать скомканные деньги.