Тропа бабьих слез - стр. 10
– Что, старый, не спится? На дворе день-деньской, отдыхать надо, а ты людей почем зря тормошишь! Что, не набегался по тайге за зиму? К бабке торопишься? Все равно тебе на старости лет ничего не причитается!
– Ну и што? Я свое отгулял, а тебе, за собой надо смотреть: женато, молодая, глядишь, не дождет с тайги, – прищурил глаза Тит Нилович и закашлял в кулак, – кудась тогда шкурки девать будешь?
– На то не твое дело… других, вон, баб много, только свистну!.. – недовольно ответил Васька и встал с нар. – Раз такое дело, наливай чай!
Тит Нилович проворно подал Ваське кружку и уже по-дружески, располагая собеседника к разговору, спросил о другом:
– А что, под Фигуристыми белками соболишко-то держится?..
Понемногу разговорились. Старый охотник все выспрашивал молодого о знакомых местах, где он когда-то промышлял соболя, но по причине своих лет и далекого расстояния отказался от дальних переходов. Ходит Тит Нилович здесь, неподалеку, рядом с домом, «куда пуля долетит». Однако все равно, забираясь на высокий перевал, с тоской смотрит на далекие гольцы, где остались его живые, молодые годы. Девять дней тащить за собой нарты с грузом под Фигуристые белки. Нет, не дойти теперь туда старому охотнику, как не вернуть молодость.
Скупой на слова Васька Тулин, мало, что расскажет про тайгу. Однако на вопросы деда разговорился, отвечает, хотя с расстановкой, обдумывая каждое слово. Шутка ли, в переходном зимовье четырнадцать человек, двадцать восемь ушей. Может, кто-то и спит, а другой, притаившись, слушает. Не дай бог лишнее сказать, тайну какую-то! Потом локти кусать будешь…
Постепенно нары ожили. Зашевелились комковатые мешки, мужики поднимали головы, друг за другом вставали, выходили на улицу. Тихий, теплый вечер звал охотников в дорогу. До первой таежной деревни идти несколько часов. Однако днем не пойдешь: теплое солнце начинает припекать, мокрый снег липнет на лыжи, идти невозможно. Приходится охотникам передвигаться ночью, по насту, а днем спать в избушках, ожидая ночной прохлады. В такие дни, возвращаясь домой, выбираясь из тайги по притокам к Большой реке, на переходных избах могут встретиться до десяти пар промысловиков. Где уж тут расположиться всем на одних нарах? Приходится хитрому дедушке Трапезникову сыпать на печку перец да поскорее, пока остальные чихают и кашляют, занимать уютное место в углу зимовья.
Наконец-то все встали, высвобождаясь из тесного плена зимовья, вышли на улицу. К бирюзовому небу взметнулся большой костер. По округе поплыл манящий запах разогреваемой еды. В котелках закипел незатейливый ужин. Общая масса охотников разбилась на пары, кто с кем ходит в тайгу, с тем и еду делить от начала до конца. Так заведено у промысловиков: с кем тянешь лямку, с тем и сухарь пополам! Однако делиться не забывай с просящим! Может статься, так сам завтра просить будешь.