Трон и плаха леди Джейн - стр. 27
Мег смотрит, как меня наряжают.
– Ты красивая, Джейн, – говорит она.
– Мне неудобно, – жалуюсь я.
Жаль, что я не Мег. Ей можно не учить уроков, а вместо того бегать на свободе с распущенными волосами среди полей, красть яблоки в саду и плескаться в ручье. А меня вечно заставляют вести себя, как подобает юной леди. Мег такая счастливица. Мать может отлупить ее, когда она не слушается, но зато потом всегда ее тискает и дарит гостинцы – свежие теплые плюшки или красивые ленточки, а один раз – хорошенького котеночка. Жаль, что моя матушка не такая.
– Что за прелесть это платье, – восхищается Мег. Я догадываюсь, что ей хотелось бы быть на моем месте, а мне хочется сказать ей, что завидовать здесь нечему.
– Ну, теперь беги, Мег, – обращается к ней миссис Эллен. – Ах да, и захвати на кухню вот эти тарелки, будь добра.
Мег уходит, унося тарелки.
Миссис Эллен оглядывает меня со всех сторон. Я не знаю, довольна ли она тем, что видит, или нет.
– Ну, теперь ты готова явиться в свет и пред собственной матушкой, – говорит она мне и ведет меня и Катерину вниз поздороваться с родителями.
Мы делаем так каждое утро, но мне не всегда это нравится, потому что иногда матушка бранит меня за сделанное или несделанное. Чаще всего она придирается по мелочам: заметив выбившуюся прядь волос или грязь под ногтями, она больно меня щиплет или шлепает и отчитывает миссис Эллен за то, что та меня распустила.
Иногда наши родители готовятся к выезду на охоту или к встрече важных гостей и не хотят, чтобы я или Катерина мешались под ногами. В их спальне воняет псиной, потому что собаки всегда ходят за ними по пятам. Обидно, что я терпеть не могу этот тошнотворный кислый запах, потому что люблю саму комнату, с веселым блеском огня в огромном камине, яркими шторами, полированной мебелью и портретами моей родни, которые меня приводят в восторг, особенно один – портрет моего внучатого дяди, писанный с него, когда он был молодым и красивым принцем.
Мы делаем реверанс и стоим, опустив головы, ожидая родительского благословения.
– Доброе утро, – говорит миледи.
– Доблое утло, – пищит Катерина своим детским голоском и тянет к ней пухлые ручки.
– Не сейчас, детка, – улыбается миледи. – Стой смирно, как хорошая девочка.
– Доброе утро, милорд, миледи, – говорю я, стараясь не выдать своего страха перед матушкой и пристально на нее глядя. Она красивая женщина с каштановыми в рыжину волосами и белой кожей, и сегодня на ней платье и капор, как у меня, только темно-зеленого бархата с жемчужной оторочкой, и маленький молитвенник на поясе украшен драгоценными камнями. В своем богатом наряде она похожа на королеву – на снежную королеву, холодную и далекую.