Трогать запрещено - стр. 4
- У нас всегда есть место для такой крошки, как ты.
В голове снова всплывают слова Анны об ее «непыльной и денежной работе».
Еще больше трясти начинает, когда перед глазами всплывает то, чем нужно заниматься, лишь бы заработать на нормальную жизнь.
Нет-нет. Никогда я на такое не пойду.
Лучше сдохнуть где-нибудь в подворотне, чем позволить мерзким, толстым уродам до себя дотрагиваться. От одной мысли об этом тошнить начинает, а уж звуки за стеной еще больше добавляют отвращения.
- Товарищ майор, а вы сегодня в ударе, - мурлыкает Анна, чем-то громыхая. - Ух-ты, вот это у вас…
Не могу больше их слушать. Противно. Мерзко. Сейчас и правда стошнит.
Подхватываюсь с кровати, тут же ощущая легкое головокружение. Еле на ногах стою, упираясь ладошкой в стену.
Если нормально не поем, силы меня совсем оставят. А для этого надо найти работу. Хорошую, где не дают пинком под зад через несколько дней, обвинив в воровстве.
Выхожу из комнаты, запирая дверь.
- Анка то сегодня жжет не по-детски, - ржет какой-то старикашка, задержавший на мне пристальный взгляд.
Становится жутко. Поэтому ускоряю шаг. Мчусь прочь из этого клоповника.
Мимо двух парней, передающих друг другу белые пакетики.
Мимо женщин, склонившихся над машиной и показывающих водителям свои прелести.
Мимо бездомных, спящих прямо на асфальте.
Вот говорят, что ад где-то там, внизу. С горящими котлами и жуткими демонами. Но нет. Вот она сама преисподняя. Во всей своей красе.
Останавливаюсь. Упираюсь ладонями в собственные коленки. Перевожу дыхание.
Сердце бешено тарабанит в груди. Голова раскалывается, а перед глазами пелена. Как же хочется есть.
С трудом заставляю себя добраться до резной лавочки в живописном парке и тут же плюхаюсь на нее, подавляя в себе приступ рвоты.
Неподалеку какая-то парочка морщится от отвращения, глядя в мою сторону. Девушка что-то шепчет парню, и они покидают парк, крепко держась за руки. Провожаю их грустным взглядом.
Люди счастливы. Они есть друг у друга. Какое им дело до девчонки, сбежавшей из одного ада, но оказавшейся в совершенно другом?
Живот снова громко урчит. Накрываю его ладонями, с трудом подавляя рвущийся изнутри крик отчаяния.
Голодная. Обездоленная. Не имеющая даже горстки монет. Никому не нужная бродяжка. Даже работу не могу найти.
Ведь везде нужны образование и опыт. Документы, удостоверяющие личность. Но если я ими засвечу, отчим тут же выйдет на меня. Опять вернет к себе. И тогда мне точно несдобровать. Запрёт под охраной своих дружков, и я уже никогда не обрету свободу. Мама так и останется в том ужасном месте. За Боречку даже боюсь думать. Он самая большая моя боль. Я должна его найти чего бы мне это не стоило.