Трофей узурпатора - стр. 26
Я выпростала руку из-под одеяла и коснулась его щеки. Той, которую пересекал рубец. Провела пальцем по шероховатой бугристой поверхности.
Муж замер, казалось, перестал дышать.
– Ты назвал глупышкой меня, – невесело усмехнулась я, – а сам…
Подалась вперёд, поцеловала шрам.
Гурго обнял меня так бережно, будто я – хрупкая фарфоровая статуэтка, прижал к себе и спросил:
– А я… – голос задрожал и прервался… – я привлекаю тебя, как мужчина?
– Я мало ещё знаю об этом, – призналась честно и смутилась. – Но мне очень приятно всё, что исходит о тебя. С тобой тепло. И мне кажется, я знаю тебя много лет…
Он перевернул меня на спину, вжал запястья в подушку и жадно впился в мои губы… И словно – влил огонь, который бушевал в нём. Тот понёсся по венам, заставляя извиваться, желать необъяснимого, стонать…
– Люблю тебя, – прошептал муж, пряча лицо моих волосах и кладя ладонь мне на щёку. – И чем больше узнаю, тем сильнее становится моё чувство. И тем сильнее хочу сделать тебя своей. Совсем своей.
– Я ведь твоя…
– Пока ещё нет, но обязательно будешь. – Он устроился со мной рядом и тихо проговорил: – А теперь – спи. Это случится не сегодня. Ты пока не готова…
Уж не знаю, как он это понял, но была благодарна ему за тактичность. Устроилась поудобнее в кольце сильных рук – таком надёжном, таком нежном – и вскоре уснула.
… А утром обнаружила на подушке золотые королевские лилии – цветок чувственного желания и страсти…
6. Глава 6 (Лаверн Льемская)
– Она сбежала, – сказал Гурго вместо приветствия.
Ему не потребовалось уточнять – кто. Наша драгоценная любительница варваров Милта. И это плохо. Очень плохо.
– Вы допросили её надзирателей?
Конечно, он допросил. Но мне надо было хоть что-то спрашивать, понимать, что мы пытались. Что-то делали.
Гурго хмыкнул и отвернулся к окну. Он сидел на подоконнике в нашей спальне, выглядел растрепанным и уставшим, словно и не было вчерашней нежной ночи, полной откровений. Значит, я заснула, а он...
Выбралась из кровати, стащив одеяло. И в этом наряде подошла к мужу. Обняла, заглянула в глаза. Сейчас они были прозрачными, как чистые речные озера. И разноцветные точки на радужке напоминали упавшие на дно камешки.
Он провёл согнутым пальцем по моей щеке, поцеловал в угол губ.
– С пристрастием, – ответил на предыдущий вопрос. И это суровое слово резко контрастировало с нежностью между нами. – И некоторые разоткровенничались. Видимо, стоило с этого начинать.
Увы, правителям приходится принимать непопулярные решения. И быть жестоким к единицам, чтобы спасти сотни тысяч. От догадок – что именно могли сказать тюремщики – я похолодела.