Трофей - стр. 30

— Зачем ты это сделал? — спросила я мрачно.

— Я был зол, — Вельд опустил голову.

— На меня? — я отвернулась.

— Нет. Мне жаль, что ты попалась под руку.

Я покачала головой. Импульсивность. Инстинкты животных, которые подавляет каждое разумное существо. Я могла это понять… В одиночестве они становятся сильней — и мне самой порой с трудом удаётся их одолеть.

— Я получил дурное известие, — сказал Вельд тем временем. — Похоже, мы будем зимовать здесь.

— Мы? — я резко повернула к нему лицо.

— Конечно. Ведь ты — моя добыча.

Опять. Добыча — вот что он видит во мне. Впрочем, он прав — я же ему проиграла.

— Это очень плохая новость, — сказала я честно. — На берегах Дур Маур куда холоднее, чем в паре лиг от неё.

— Ты уже проводила здесь зимы?

Я кивнула.

— Мой клан проходил тут, когда… Давно. Многие погибли. Хранители запомнили ту зиму как зиму ледяных клинков.

— Что ж, — Вельд невесело усмехнулся, — значит, ты будешь меня согревать.

— Вельд… — я впервые вслух назвала лунного по имени и тут же покосилась на него, наблюдая за реакцией. Вельд поморщился, но промолчал. Не господином же мне его звать.

— Вельд, — повторила я, — нет никакого шанса уговорить тебя отпустить меня из твоей постели?

Он задумался. Потом покачал головой.

— Но почему? Разве мало желающих делить с тобой шкуры?

— Шкуры… — Вельд замолчал, потом усмехнулся. Лицо его стало ещё грустнее. — Желающих — море. Но я хочу тебя.

Я вздохнула. И я хотела его. Как бы он себя ни вёл. Едва я увидела глаза этого лунного, как поняла — я хочу быть с ним. Моё тело истосковалось по прикосновениям, но я не хотела никого из лунных — только Вельда. Вельд был куда привлекательнее и сильнее их всех, но не это было главным. Я думала, что полюблю сильного и надежного эльфа, которому смогу подарить море заботы. Пока не оказалась одна в лесу, изгнанная и бесполезная. Моя жизнь была упорядоченной, даже в одиночестве я знала, что и зачем делаю. А в том, что происходило сейчас, не было смысла. Как любовники мы не имеем будущего. Я всегда буду лишь «добычей». Но самые разумные доводы ничего не меняют: я лежу в кольце тёплых рук и в проклятом ошейнике вместо того, чтобы расковыривать замок на нем ножом.

Вельд только усилил смятение, царившее в сердце, когда прижал меня вплотную и прошептал в самое ухо:

— Признай, что ты моя, Альдэ. Или боль заставит тебя сделать это.

Вельд

Дикарка не знала, бежать прочь или остаться, и это было моей победой. Так я думал. Её голова лежала на шкурах рядом с моей, и я хотел бесконечно вглядываться в её лицо. Даже во сне оно хранило напряжение и зачаровывало — как не зачарует ни один искусный, отрепетированный взгляд придворной шлюхи. Злость вышла. Альдэ оказалась отличным объектом для того, чтобы выместить ее — выносливым и в то же время чувственным. Причинять ей боль было приятно… Но лежать с ней в обнимку было еще приятней. Жаль, что я не могу со своей пленницей поговорить по-настоящему. Ведь здесь так мало эльфов, с которыми можно говорить.