Троечка за тигра. Смешные истории - стр. 5

– Я боюсь спать один в комнате.

– Чепуха. Моя комната рядом: можно открыть дверь. А если начнёшь капризничать – снова в ванную! Там, брат, страшнее.

– А если я маме потом скажу, что вы со мною делаете…

– Что ж, говори. Я найду себе тогда другое место.

Кися свесил голову на грудь и молча побрёл в свою комнату.

Утром, когда Берегов вышел в столовую, он увидел Кисю, сидящего за столом и с видом молодого волчонка пожирающего холодные котлеты и сардины.

– Вкусно?

Кися промычал что-то набитым ртом.

– Чудак ты! Я ж тебе говорил. Просто ты вчера не был голоден. Ты, вообще, меня слушайся – я всегда говорю правду и всё знаю. Поел? А теперь принеси книжку, будем учить склады.

Кися принёс книжку, развернул её, прислонился к плечу Берегова и погрузился в пучину науки.

– Ну вот, молодцом. На сегодня довольно. А теперь отдохнём. И знаешь как? Я тебе нарисую картинку…

Глаза Киси сверкнули.

– Как… картинку…

– Очень, брат, просто. У меня есть краски и прочее. Нарисую, что хочешь, – дом, лошадь с экипажем, лес, а потом подарю тебе. Сделаем рамку и повесим в твоей комнате.

– Ну, скорей! А где краски?

– В моей комнате. Я принесу.

– Да зачем вы, я сам. Вы сидите. Сам сбегаю. Это действительно здорово!

Прошла неделя со времени отъезда Талалаевых в Харьков.

Ясным солнечным днём Берегов и Кися сидели в городском сквере и ели из бумажной коробочки пирожки с говядиной.

– Я вам, Георгий Иваныч, за свою половину пирожков отдам, – сказал Кися. – У меня рубль есть дома.

– Ну, вот ещё глупости. У меня больше есть. Я тебя угощаю. Лучше мы на этот рубль купим книжку, и я тебе почитаю.

– Вот это здорово!

– Только надо успеть прочесть до приезда папы и мамы.

– А разве они мешают?

– Не то что мешают. Но мне придётся уйти, когда мама узнает, что я тебя в ковёр закатывал, морил голодом.

– А откуда она узнает? – с тайным ужасом спросил Кися.

– Ты же говорил тогда, что сам скажешь…

И тонкий, как серебро, голосок прозвенел в потеплевшем воздухе:

– С ума я сошёл, что ли?!

Учитель истории вызывает меня не так, как обычно. Он произносит мою фамилию неприятным тоном. Он нарочно пищит и визжит, произнося мою фамилию. И тогда все ученики тоже начинают пищать и визжать, передразнивая учителя.

Мне неприятно, когда меня так вызывают. Но я не знаю, что надо сделать, чтоб этого не было.

Я стою за партой и отвечаю урок. Я отвечаю довольно прилично. Но в уроке есть слово «банкет».

– А что такое банкет? – спрашивает меня учитель.

Я отлично знаю, что такое банкет. Это обед, еда, торжественная встреча за столом, в ресторане. Но я не знаю, можно ли дать такое объяснение по отношению к великим историческим людям. Не слишком ли это мелкое объяснение в плане исторических событий?