Троецарствие. Том 1 - стр. 1
© ООО «Международная издательская компания «Шанс», оформление, 2022
© Медиакорпорация Китая, 2022
1. Клятва в Персиковом саду
Дорогие друзья, давайте мысленно перенесемся на 1800 лет назад, в Древний Китай. В III веке некогда великая династия Хань пришла в упадок, в Поднебесной воцарились смута и хаос, начался захватывающий период векового политического и военного противостояния трех царств – Вэй, Шу и У – за императорское наследство. Истории о героях того времени – о коварных изменах, ратной доблести, горечи потерь и истинной дружбе – вошли в знаменитый роман Ло Гуаньчжуна «Троецарствие», один из четырех классических романов Древнего Китая. Итак, мы в Древнем Китае, наш рассказ начинается у городской стены уезда Чжосянь…
Одним ясным весенним днем в воздухе витала приятная прохлада. В персиковой роще, что около городской стены, царило буйное цветение. Нежно-розовые цветы, словно бескрайнее море, колыхались под дуновением ласкового ветерка.
– Какая красота! – не в силах сдержать нахлынувших чувств, воскликнул молодой человек, стоявший в глубине сада. Плечи юноши покрыли опавшие лепестки; он тихонько подул, и те, закружившись, полетели к собравшейся у стены толпе. Люди что-то тихо обсуждали и качали головами. «Интересно, что случилось?» – подумал юноша и поспешил к ним.
Он протиснулся сквозь толпу и увидел табличку: «Мятежники из армии Желтых повязок грабят и убивают ни в чем не повинных людей. Объявляется набор в добровольцы, чтобы подавить бандитов».
Юноша прочитал воззвание, тяжело вздохнул и покачал головой. Он уже хотел уйти, как кто-то вдруг схватил его за рукав. Юноша обернулся и встретил пронзительный, как у тигра, взгляд. Около него стоял мужчина могучего телосложения, с большой головой, смуглым лицом, короткой и толстой шеей и ощетиненными усами. Голос великана звучал подобно раскату грома, незнакомец казался необычайно грозным.
Незнакомец размышлял: «Этому юноше не больше тридцати, он статен и красив, на вид он, кажется, человек ученый. Но вот что странно – так это мочки его ушей, они свисают почти до плеч, и руки длинные, до самых колен!»
Смуглолицый великан аж присвистнул, но вовремя опомнился и громоподобным голосом насмешливо спросил:
– Эй, молодой человек, по твоему странному виду можно судить, что ты не из простых крестьян. Я Чжан Фэй, а тебя как зовут?
Молодой человек невольно рассмеялся и подумал про себя: «А этот детина забавный, говорит, что я “странный”, лучше бы на себя посмотрел!»
Однако в ответ он сложил руки в вежливом поклоне и произнес:
– Меня зовут Лю Бэй.
– Что? Лю Бэй? – Чжан Фэй расхохотался. – Лю Бэй, почему же ты так горько вздохнул, прочитав воззвание? Ведь великий муж должен отдать все силы государству, стать добровольцем, чего же вздыхать-то понапрасну?! Пойдем-ка, запишемся вместе!
Лю Бэй снова смерил смуглолицего Чжан Фэя взглядом и заметил в его нахмуренных глазах азарт и железную волю. Внутренний голос подсказывал, что этот грозный великан не так уж и прост, может быть, он настоящий герой! С улыбкой Лю Бэй обратился к нему:
– Дорогой друг, отправиться служить государству – это вам не поле переехать. Такие дела опрометчиво не делаются. Пойдемте-ка лучше в кабак – выпьем по чаше вина, поговорим о великих деяниях в Поднебесной?
Услышав про выпивку, Чжан Фэй аж подпрыгнул от радости, закинул поклажу Лю Бэя себе за спину и взмахнул ручищей.
– Чего же медлить?! Вперед!
Хорошенько перекусив и вдоволь выпив, друзья, казалось, успели все узнать друг о друге. Чжан Фэй происходил из рода богатых торговцев вином и мясом. В Чжосяне его семья владела усадьбой и полем, однако он лелеял мечту стать героем и покончить со всеми злодеями на свете. Потому, как только объявили о наборе в армию, он был тут как тут. А что же Лю Бэй? Он приходился дальним родственником самому императору, но его род обеднел, и им пришлось зарабатывать на пропитание торговлей башмаками да плетением циновок. Но Лю Бэю не нравилось торговать, ведь он обладал редкой ученостью и храбростью. Поэтому он твердо решил подавить мятежников, называющих себя Желтыми повязками, и вернуть спокойную жизнь народу. Вот только один-то в поле не воин, а потому он постоянно вздыхал…