Трое - стр. 36

Воротничок сидел рядом со светловолосым юношей в двубортном пиджаке бордового цвета. Дикштейн не испытывал никаких особых чувств на эту тему и даже не обижался, когда люди ошибочно принимали за гомосексуалиста его самого, сорокалетнего холостяка. Главное, Воротничок был работником Евратома, которому есть что скрывать.

Подошел официант.

– Ты один, дорогуша?

Дикштейн покачал головой.

– Я жду друга.

Трио сменил гитарист, исполнявший похабные народные песенки на немецком. Большинства шуток Дикштейн не понял, но аудитория покатывалась со смеху. После его выступления несколько пар вышли на танцплощадку.

Тем временем Воротничок положил руку на колено своего спутника. Заметив это, Дикштейн встал и направился к ним.

– Привет! – весело сказал он. – Это вас я видел на днях в Евратоме?

Воротничок глубоко побледнел.

– Я… я… не знаю…

Дикштейн протянул руку.

– Эд Роджерс, – представился он тем же именем, что и Пфафферу. – Журналист.

– Очень приятно, – пробормотал Воротничок, все же сохранив присутствие духа настолько, чтобы не выдать своего имени.

– Ладно, мне пора бежать, – сказал Дикштейн. – Приятно было познакомиться.

– До свидания.

Он развернулся и вышел из клуба. На данном этапе этого достаточно: Воротничок понял, что его секрет раскрыт, и перепугался до смерти.

Его вели с самой рю Дик.

«Хвост» даже не делал попыток замаскироваться, держась позади на расстоянии пятнадцати-двадцати шагов. Дикштейн делал вид, что ничего не замечает. Переходя дорогу, он осторожно оглянулся: за ним шел крупный юнец с длинными волосами в потертой кожаной куртке.

Мгновение спустя еще один вышел из тени и загородил ему дорогу. Дикштейн остановился, выжидая. Что все это значит? Кто бы мог за ним следить? И, главное, зачем посылать таких топорных дилетантов?

В свете уличного фонаря блеснуло лезвие ножа. Сзади подошел «хвост».

– Ну-ка, гомик, давай сюда кошелек, – приказал второй.

Дикштейн вздохнул с облегчением: всего лишь воришки, рассчитывающие на легкую добычу из гей-клуба.

– Только не бейте! Я отдам деньги! – Дикштейн достал бумажник.

– Все давай!

Дикштейн не планировал драться с ними, да и наличные можно легко пополнить, однако потеря документов и кредиток значительно осложнила бы жизнь. Он вытащил купюры и протянул им.

– Документы мне нужны. Возьмите деньги, и я не буду звонить в полицию.

Тот, что зашел спереди, схватил бумажки.

– Забери у него кредитки, – сказал тот, что сзади.

Стоявший перед ним выглядел послабее. Дикштейн взглянул ему прямо в лицо и сказал:

– Не жадничай, сынок, ты уже получил свое.

Он обошел его сбоку и энергично зашагал вперед. Кожаные подметки выбили короткую дробь, и юнец набросился на него сзади.