Трое из ларца и Змей Калиныч в придачу - стр. 32
Заика потянулся к точке пальцем…
Сверху послышался трехголовый предупредительный крик…
Паляныця поспешил перехватить руку Заики…
Не успел…
Палец коснулся точки…
Квадрат начал разворачиваться, как бутон цветка, лепестками наружу, выпуская из своих недр смерч. Он разрастался все сильнее. Мощный поток воздуха поднял пыль, превратил ее в черную волну, которая приближалась к нам стремительно и неотвратимо. Мы отступали в угол, прикрывая лица от ураганного ветра, а потом уперлись в стену. Все, приплыли. Я почувствовал, как мои ноги отрываются от пола и меня волочит куда-то. Из моего горла вырвался крик, потонувший в грохоте ветра. Это был воздушный тоннель, который оказался Тропой. На этот раз мы не шли – нас несло потоком воздуха, как пыль в шланге пылесоса. Я летел последним, зацепиться хоть за что-то. Тщетно. Ну, Заика, торба тебе. Дай только выбраться живыми.
Тоннель исчез так же внезапно, как и появился. Потоком воздуха меня выкинуло в тесное помещение, шмякнуло о стену, потом на тела товарищей. Впрочем, тут я не уверен, потому что мгновение спустя провалился в темень.
ГЛАВА 7
Очнулся я от того, что земля подо мной ходила ходуном. Землетрясение? Почему тогда мне так мягко лежать?
– Кабан ты, Летун, – послышался откуда-то снизу голос Паляныци. – Отъелся на самобранкиных харчах, слоняра! А ну, слазь с меня! Немедленно!
– Оба вы мамонты, – прохрипел Вовка. – Слазьте, не то раздавите меня, окаянные.
Вот ты-то мне и нужен, дорогой! Сейчас разберемся. Я скатился на твердый и холодный пол, освобождая пространство для Паляныци, с удивлением, заметив, что до сих пор сжимаю в руке погасшую свечу. Это уже хорошо, потому что темень была такая, хоть глаз выколи.
– Вася, зажигалка есть? – спросил я в темноту.
– Кажется, да, – ответил тот, перемещаясь в сторону.
– Дашь?
Посыпались искры, потом ударил по глазам яркий луч пламени. Вася поджег свечу. Мы, наконец, осмотрелись.
Подвал был тесным, больше напоминал некий склеп. Здесь не было ни полок, ни солений-варений, только обломки разбитой мебели, обрывки бумаг, и все это, естественно, было поточено мышами, чей запах, казалось, будет теперь преследовать меня до конца жизни.
Вася поднял за шкирку Заику, несколько раз хорошо встряхнул его так, что даже до меня долетело клацанье Вовкиных зубов.
– Ты что это, гад, натворил, а? – зашипел Паляныця Заике в лицо.
Если честно, я едва сдержался, чтобы не добавить порцию-другую затрещин от себя, потому как заслужил, зараза такая.
– Ты чего? – начал было сопротивляться Заика, но Вася снова тряхнул его, словно куль с картохой, и друг мой заткнулся. Он еще и вякает!