Триумфальная арка. Ночь в Лиссабоне - стр. 78

– Жоан, – сказал он, мягко накрывая ладонями ее руки на сиденье. – Мы не можем сразу ко мне поехать. Мне обязательно надо еще раз заглянуть в клинику. Только на несколько минут.

– Это к той женщине, которую ты оперировал?

– Не к сегодняшней. К другой. Подождешь меня где-нибудь?

– Тебе обязательно сейчас туда надо?

– Лучше так. Не хочу, чтобы меня потом вызывали.

– Я могу подождать у тебя. У нас есть время к тебе в гостиницу заехать?

– Да.

– Тогда лучше к тебе. А ты потом приедешь. Я буду ждать.

– Хорошо. – Равич назвал водителю адрес. Откинувшись назад, ощутил затылком ребристый кант спинки сиденья. Его ладони все еще накрывали руки Жоан. Он чувствовал: она ждет, чтобы он сказал что-то. Что-то о себе и о ней, о них обоих. Но он не мог. Она и так сказала слишком много. Да нет, не так уж и много, подумал он.

Такси остановилось.

– Поезжай, – сказала Жоан. – Я тут сама разберусь. Не страшно. Только ключ мне отдай.

– Ключ у портье.

– Значит, у него возьму. Пора научиться. – Она подняла с полу букет. – С мужчиной, который смывается, пока ты спишь, а возвращается, когда его не ждешь, приходится многому учиться. Сейчас прямо и начну.

– Я поднимусь с тобой вместе. Не стоит сразу так усердствовать. Достаточно того, что я опять тебя одну оставлю.

Она рассмеялась. Какое же молодое у нее лицо.

– Подождите, пожалуйста, минутку, – бросил он таксисту.

Тот как-то по-особому, медленно подмигнул:

– Могу и дольше.

– Давай ключ! – выпалила Жоан, когда они уже поднимались по лестнице.

– Зачем?

– Давай, говорю.

Она сама отперла дверь. На пороге замерла.

– Замечательно, – сказала она в темноту комнаты, куда с другой стороны сквозь пелену облаков заглядывала в окно полная луна.

– Замечательно? В этой-то конуре?

– Да, замечательно. Здесь все замечательно.

– Ну, может, сейчас. Пока темно. Но… – Равич потянулся к выключателю.

– Не надо. Я сама. А теперь иди. Только не вздумай опять возвращаться завтра, да еще к полудню.

Она так и осталась стоять в темном дверном проеме. Серебристый свет от окна смутным сиянием омывал ее голову и плечи. И было что-то таинственное, волнующее в этом неясном силуэте. Манто соскользнуло с ее плеч и черными волнами легло у ног. Она стояла, прислонясь к двери, и полоска света из коридора выхватывала из темноты лишь одну ее руку.

– Иди и возвращайся, – вымолвила она, затворяя дверь.

Температура у Кэте Хэгстрем спала.

– Она проснулась? – спросил Равич у заспанной медсестры.

– Да. В одиннадцать. Сразу спросила вас. Я сказала ей все, как вы велели.

– Про перевязки что-нибудь спрашивала?

– Да. Я сказала, что вам пришлось оперировать. Операция простая. Вы, мол, сами ей все объясните.