Триумф Солнца - стр. 77
– Да, они станут искать нас в пустыне, – вслух рассуждал Пенрод, – но интересно, смогут ли контролировать весь путь до Марбад-Тегга?
Якуб покачал головой, поскольку ничего не понимал по-английски, и Пенрод снова перешел на арабский:
– Именем Аллаха, храбрый Якуб, отведи нас к этому горькому источнику под названием «Убийца Верблюдов».
Они взобрались на высокие деревянные седла. Пенрод проверил винтовку в чехле под правой ногой, нащупал рукой патронташ с боеприпасами, прикрепленный к задней части седла, и пнул пятками своего серого верблюда. Тот стал медленно подниматься на ноги, громко ворча и разбрызгивая вокруг себя слюну.
– Поехали с Богом, – пропел аль-Саада.
– Да откроет Аллах нам глаза, чтобы чистым и ясным был наш путь, – произнес Якуб. – И да поможет он нам благополучно добраться до Убийцы Верблюдов.
– Бог всемогущ, – добавил Пенрод. – Нет Бога, кроме Аллаха.
Каждый из них вел за собой вьючного верблюда, на спине которого мерно покачивались кожаные бурдюки с водой. Поначалу свободно привязанный груз сильно раскачивался и бил верблюдов по бокам, пришлось остановиться и крепче привязать сумки и бурдюки. А заодно и выпустить из бурдюков воздух, чтобы вода не плескалась, мешая животным. Они ехали молча, в странной тишине на фоне невыносимого зноя и бескрайнего пустынного горизонта. Ноги верблюдов тихо ступали по песку, издавая едва уловимый шорох. Мужчины обернули головы арабскими платками, оставив лишь узкие прорези для глаз, и, не утруждая себя лишними разговорами, размеренно покачивались в деревянных седлах, всецело подчиняясь ритму верблюжьей поступи.
Древний караванный путь шел через песчаные дюны оранжевого цвета, блестевшие на солнце до боли в глазах. Этот путь был помечен лишь белыми костями и наполовину засыпанными скелетами некогда погибших верблюдов. Высушенные палящими лучами солнца, они столетиями лежали на обочине, напоминая путникам о бренности всего сущего. Горячий воздух пустыни обжигал горло нестерпимым зноем. Линия горизонта смутно искажалась в серебристом мареве миражей. Иногда казалось, будто наездники зависли в пустом пространстве и лишь покачиваются на спинах неторопливых животных на фоне застывшей линии горизонта. Единственным признаком движения был извилистый караванный путь, но даже он словно медленно парил над землей, как извивающаяся струйка дыма.
Пенрод позволил себе немного расслабиться и погрузиться в гипнотический транс пустынного странника. Время словно утратило свое значение и как бы повисло в раскаленном воздухе. Сознание стало совершенно свободным, и он в который раз подумал, как легко поверить в существование сверхъестественных сил, населяющих эти бескрайние пространства. Именно такие чувства обычно испытывают бедуины в знойной пустыне. Он живо представил себе бесчисленных джиннов и призраков, оставшихся от погибших в этих песках армий. И хотя Якуб находился на расстоянии половины пистолетного выстрела, он тоже порой казался Пенроду неким призраком, расплывчатым миражом, который покачивался на верблюде в халате с развевающимися полами, будто воробей с распростертыми от жары крыльями. А в другое время виделся сказочным гигантом, восседающим на слоноподобном существе и многократно увеличенным обманчивой игрой света. Они двигались вперед, медленно и совершенно беззвучно.