Триумф Рози - стр. 15
Послание Дэвида лишь усугубило мое недоумение по поводу готовности профессора Лоуренс выступить в мою защиту. Ее объяснение оказалось весьма похожим, даже по фразеологии, на газетную статью, автор которой меня поддержал, – вплоть до выражений «искусство оскорбляться», «индустрия возмущения» и «политика идентичности». Казалось, профессор Лоуренс тоже принадлежит к числу «чокнутых правых». Я не преминул указать на это.
– Дон, – отозвалась она, – мы с тобой давно знакомы. Тебя трудно назвать образцом тактичности и деликатности, но я никогда не сомневалась в твоей добросовестности и порядочности. А я прежде всего ученый и хочу, чтобы ученые ни при каких обстоятельствах не боялись свободно думать и высказываться о вопросах науки.
На Рози произвело большое впечатление, что в дело вступила профессор Лоуренс.
– Думаю, перед тем как начать петь гимн академической свободе, Шарлотта неплохо по тебе проехалась. В смысле – устроила тебе выволочку.
– Мне известен смысл обоих этих разговорных выражений. Нет, никакой головомойки не было. А также нахлобучки.
– Черт побери, Дон. Она ведь лесбиянка, да?
– Вероятно. Ее партнер – женского пола. А что?
– А то, что я женщина, и мне всю жизнь приходилось иметь дело со всякими такими штуками. Дискриминация, особое отношение, что-нибудь в газете, по телевизору, на рекламном щите, пустячки, на которые и не пожалуешься – потому что иначе всем покажется, что ты цепляешься ко всякой ерунде. Но они все накапливаются. Из-за них жизнь идет не так хорошо, как могла бы. И это каждый день. И с этим ничего не поделаешь. А теперь, когда я мать, стало еще хуже. То, как со мной говорят, когда я вместе с Хадсоном. И на работе… не только Иуда – все видят во мне в первую очередь родителя. А вот со Стефаном они ведут себя не так, хотя у него ребенку четыре года. Думаю, все было бы еще хуже, окажись я лесбиянкой.
– Я не выдвигал предположений о том, что какая-то раса – низшая или высшая. Тогда как именно это служит основополагающим определением…
– Дон, ты меня не слушаешь. Представь себя на месте одного из своих студентов, который приехал… ну там я не знаю, неважно… допустим, из Индии. Или у него родители из Индии. Ты ни на минуту не можешь забыть, какого цвета твоя кожа и что из этого вытекает. Тебя вечно спрашивают: «Ты откуда?» – даже когда это вообще не имеет значения. Ты делаешь что-нибудь хорошее или что-нибудь плохое – и к этому обязательно приплетут тот факт, что ты индиец. Может, ты учишься на врача, и после всех твоих трудов кто-нибудь, чью жизнь ты спасаешь, подумает: «Лучше бы это был белый доктор». И ты будешь знать, что он это думает. – Рози сделала паузу и рассмеялась. – Ну ладно. Ты, может, и не будешь знать.