Триумф графа Соколова - стр. 49

Кавалерист, довольный собой, обратился к рыжему:

– Позвольте, Иван Гаврилович, представить нашего дорогого соседа, коммивояжера, э-э… – посмотрел на графа, – пардон, фамилию вашу запамятовал.

– Соколов.

– Господин Соколов изъявил горячее желание играть. Так говорю?

Соколов усмехнулся.

– Какое уж там желание, под угрозой смерти завлекли сюда. Вот этот отважный господин, – кивнул на кавалериста, – угрожает: «Застрелю в Бологом! Или играй». А я играть, может, толком не умею.

Рыжий осклабился, показав, желтые зубы.

– Малаги, сударь, примите. Все для организма радость. – И он в мутный стакан плеснул вина.

– Не пью! – коротко ответил Соколов.

Кавалерист дыхнул табачным запахом.

– Вот это нехорошо – от угощения отказываться! Выпью сам. – И, наполнив стакан, залпом выдул его.

Рыжий, как настоящий игрок, был совершенно трезв. Он примиряюще молвил:

– Это личное дело – пить не пить. Будем метать?

– Можно, коли честная компания не возражает! – отвечал Семен.

– Ставки делаем!

Соколов медленно вытащил из кармана пухлый зеленый бумажник из крокодиловой кожи, открыл его на столе.

Игроки жадными взглядами впились в бумажник.

Соколов со всей торжественностью из толстой кипы ассигнаций вытащил пять «катюш» и положил их под карты. Бумажник оставил на столе. Обвел взглядом игроков:

– Банку пятьсот. Играть не умею, но люблю.

– Однако! – крякнул кавалерист.

Он долго лазил по всем карманам, собирая деньги. Потом наклонился к уху рыжего, что-то зашептал. Острый слух Соколова уловил:

– В долг… верну… Ведь притащил пациента!

Соколов чуть усмехнулся: «Это я „пациент“, сейчас „лечить“ начнут. Ну да кто кого!»

Рыжий скривил рот, похлопал себя по карманам.

– И где мой лопатник? Во, под себя засунул и забыл. – Вытянул из портмоне сторублевую бумажку и протянул кавалеристу. Затем и сам сделал ставку.

Кавалерист взял нож, отрезал толстый кусок колбасы и начал с жадностью жевать.

Рыжий распечатал новую колоду карт. С хитрым прищуром посмотрел на Соколова:

– Вы как пойдете гнуть, так у вас всякий банк небось затрещит?

– Облапошите нас вчистую! – ухмыльнулся кавалерист. – Завтра в Белокаменной в одном исподнем высадимся.

«Сейчас начнет из себя „валежник“ изображать, – подумал Соколов. – Вот уже колоду держит неумело, словно голой рукой горячий утюг. Теперь делает фальштос – будто по-честному тасует!»

Рыжий стал метать, и было полное ощущение, что он карты едва ли еще раз в жизни видел.

Соколов улыбнулся своей догадке.

Кавалерист все время краснел, волновался и быстро ставил карту за картой.

Рыжий оставался совершенно спокойным, словно на кону стоял стакан семечек, а не годовое жалованье какого-нибудь коллежского асессора.