Триумф графа Соколова - стр. 43
Соколов взял руками ее голову, заглянул в лицо, поцеловал в нос и жестко произнес:
– Ты знаешь, чем тебе грозит провал? Немцы тебя надолго посадят в тюрьму или расстреляют. И фон Лауниц тебя не спасет.
Вера Аркадьевна глухо застонала.
– Он первым от меня откажется. Как я его ненавижу, какой он мелочный! Лучше погибнуть за час любви с Соколовым, чем до конца дней спать с постылым мужем. – Помолчала, поводила пальчиком по щеке сыщика, доверительно произнесла: – Когда ты рядом, я ничего не боюсь. Ей-богу! Ну а если что случится, ведь ты меня выручишь, правда?
Соколов подумал: «Это хорошо, что она пришла! Но женщина надежна только до той поры, пока любит. Кто это метко сказал: „Для женщины прошлого нет. Разлюбила, и стал ей чужой“? Ах, это Бунин вчера свои стихи в „Вене“ читал. Очень тонко подмечено». Вслух произнес:
– Конечно, сделаю все возможное! Но… не обольщайся. Я ведь не могу победить всю германскую контрразведку. Там очень умные ребята есть.
Он подошел к телефонному аппарату, соединился с Министерством внутренних дел. Отыскал Джунковского. Произнес:
– Владимир Федорович, срочно пришли Жукова. Пусть возьмет с собой необходимое.
Товарищ министра удивился:
– Вот как? Любопытно-с! Я сам с ним приеду. Не возражаешь?
– Буду рад, но не раньше, чем через час.
Джунковский рассмеялся:
– Чтобы не сочли за дезертира любовного фронта?
– Или за труса, отказывающегося от сладостной и триумфальной виктории.
Когда Соколов вернулся в спальню, Вера Аркадьевна с веселым хохотом повисла на его шее:
– Любимый, что-то пауза затянулась!
– Согласен. Пауза в любви должна длиться чуть дольше паузы на сцене! По новейшей системе Станиславского.
– Нет, по системе графа Соколова!
Фото на память
Когда Джунковский и Жуков прибыли в люкс, Вера Аркадьевна из спальни не выходила. Так распорядился Соколов. Едва взяв в руки список немецких фирм, которые вели разведывательную работу в Петербурге и с которыми работал фон Лауниц, Джунковский поднял вверх большой палец и тихо восторгнулся:
– Замечательно! – Он с чувством пожал руку Соколову. – Обязательно продолжай эту работу.
– Но я сегодня же должен уехать в Москву.
– Что делать! – шумно выдохнул Джунковский. – Дел нынче у нас много, а граф Соколов, увы, один. – Он кивнул фотографу: – Жуков, приступай.
Фотограф, полноватый, с артистическим шиком одетый мужчина, в накрахмаленной рубахе и шелковом галстуке, с коротко подстриженными усиками, уже успел сбросить на кресло казенное пальто с котиковым воротником и шапку. Теперь он доставал из обширного баула репродукционную камеру, магниевую подсветку и со свойственной ему назидательной манерой укоризненно обращался к Джунковскому: