Триум - стр. 40
— Ну, как тебе?
Я захлопнул ежедневник и проморгался, затем повернулся к Алисе. Она стояла рядом.
— Круто, — сказал я.
И, честно, не соврал.
Мы ещё поболтали, но я заметил, что Камиля рубит. Пора было и честь знать. Попрощался со всеми, пошёл одевать-обуваться. Когда я завязал шнурки и поднялся, увидел, что Алиса идёт меня проводить и что-то протягивает в руке.
Мой ежедневник.
— Ты забыл.
— Да, спасибо…
Я сделал движение ладонью вперёд. Алиса разжала пальцы. Записная книжка скользнула мимо моей руки. Картонный корешок ударился об пол. Листы распахнулись. Прямо на странице с моим «порчеством».
Блять…
Алиса присела на корточки, подобрала ежедневник. Примерно минуту рассматривала изображение. Я стоял истуканом. Даже минуты было достаточно, чтобы я триста миллионов раз проклял себя за собственный кретинизм.
Наконец, Алиса вручила мне книжицу, и я тут же убрал злосчастный предмет поглубже в рюкзак.
— Ты, значит, рисуешь, — произнесла Алиса медленно и задумчиво.
— Извини, — вырвалось у меня.
Она вопросительно подняла брови:
— За что ты извиняешься?
— Да неудобно получилось…
— Да, пожалуй, играть в такой позе было бы не очень удобно. Зато поэтично.
Она улыбнулась. А я не смог выдавить ответную улыбку. Я не очень понимал, она прикалывается надо мной, или это ещё что-то, что-то другое.
— Спасибо, что сегодня так помог нам, — сказала Алиса.
— Тёма, спасибо тебе ещё раз!
— Да не за что, — бросил я. — Пока, Кам!
— Пока!
— Пока, Алиса.
— Хорошей дороги, Артём. Надеюсь, скоро увидимся.
Машинально кивнув, я тотчас шагнул за дверь и двинулся к лестнице. Не помню, как спускался. Кажется, бегом.
8. Глава 8. Алиса
Я сделала глубокий вдох. Затем выдох. Пальцы слегка вибрировали, когда я закрывала дверь на щеколду. Ещё раз — вдох, вы-ы-ыдох.
Когда я вошла в гостиную, Камиль расстёгивал рубашку. Все его движения говорили о том, что он вымотан.
— Ты как себя чувствуешь? — ласково спросила я, забирая из его рук одежду.
— Уже хорошо, — он скупо улыбнулся и замолчал.
— Ты здесь будешь спать?
— Нет. Конечно, нет. У нас со времён операции вроде оставались мои костыли. Ты их не выбросила?
— Вроде нет.
— Найди, пожалуйста.
Я ушла в кладовку, стараясь не подавать виду, насколько взволнована. Не берусь судить, видел ли муж. Или он действительно был настолько переполнен впечатлениями за день, что уже пребывал не в состоянии считывать мои реакции. Я на это надеялась. Надеялась, что его подвела профессиональная наблюдательность, и он не придал значения тому, что пылало в моих мыслях и, возможно, в глазах.
Не знаю, что сказать… Что Артём был красивым? Да, он симпатичный, даже очень. Спортивное, соблазнительное тело, на мой вкус, даже чрезмерно набитое мышцами. Мелкая, чуть заметная щетина на подбородке. Глаза — голубые, морские. У него добрые глаза. С первого взгляда он кажется дядькой-Терминатором, а потом всмотришься в него пристально — добряк добряком. Они очень разные с Камилем. И, вероятно, встреть я Артёма где-нибудь в метро или на улице, даже внимания бы не обратила. Добротный такой кусок мяса…