Трискелион Тихолесье - стр. 8
– Ты пришла! Зов хранителя печати наконец-то указал тебе путь. Я так рада видеть тебя тут, – с сияющей улыбкой радостно воскликнула женщина и крепко обняла девушку.
– Как видите. Пришла. И я растеряна. Мне приснился сон…в котором я… – взволнованно начала Виталина и усомнилась в своём психическом здоровье.
– Была в этом месте, – закончила за девушку фразу Ника Петровна. – Понимаешь, когда ты в лавке выбрала амулет с символом трискелиона, я сразу поняла, что нашла тебя.
– Нашла? Зачем? – девушка медленно и настороженно отступала назад в сторону склона, с которого скатилась пару минут назад. Теперь она сомневалась в адекватности своей собеседницы.
– Да не бойся же ты! Я всё тебе объясню, только давай пройдём в более уютное место, – настойчиво попросила женщина не переставая добродушно улыбаться. Она подошла к каменной двери и коснулась ладонью едва различимого треугольника, вписанного в круг.
Тяжелые каменные глыбы врат дрогнули, заскрежетали. Гора открылась. В лицо хлынул резкий запах ржавого металла и сырого камня. Откуда-то снизу доносился хрустальный звук капающей воды. Ника Петровна наклоном головы пригласила Виталину пройти внутрь скалы, и сама прошла вперёд. Девушка помешкала пару секунд, но решившись вошла следом за женщиной. Озираясь по сторонам, она осторожно спускалась по винтовой лестнице, уже знакомой из ночных сновидений. Сзади снова заскрежетали каменные врата. Луч весеннего солнца пропал за сомкнувшимися серо-зелеными скальными плитами. Виталина ожидала оказаться в кромешной тьме. Сердце на секунду замерло, закружилась голова и к горлу подкатила тошнота. Но, к удивлению девушки, белые мраморные ступени под ногами засветились холодным голубоватым светом.
2. Первородное колдовство
Сияющая лестница привела путников глубоко под землю. Пред собой девушка увидела просторный длинный коридор с высоким арочным потолком из белого мрамора. Как и ступени винтовой лестницы, стены коридора сияли голубоватым светом. Ника Петровна ожидала в конце коридора около массивных изумрудных дверей с золотыми узорами и вкраплениями больших кристаллов горного хрусталя. Виталина снова медлила. Она тревожно обернулась назад на лестницу. Мысли в голове путались, чувство настороженной тревоги накатывало колкими волнами.
– Ну, пошли! Не бойся ты так, – поторопила женщина и с легкостью открыла массивные каменные двери.
– Иду. Я иду, – чуть ли не шёпотом пролепетала девушка и продолжила путь.
В конце коридора за распахнутыми резными створками дверей располагался просторный круглый зал. На стенах, потолке и полу переплетались мозаики природных узоров, сложенные из шлифованных кусков малахита всевозможных зеленых оттенков. В центре высокого потолка висела огромная трёхъярусная люстра, плотно загромождённая восковыми свечами, занимавшая почти всё потолочное пространство. В свете сотен свечей сверкали нити мастерски ограненных драгоценных камней. Статуэтки белого и желтого золота, изображавшие мифических существ, перемежались со свечами и приходили в слегка уловимое движение от подрагивавшего пламени. Стены от пола до потолка занимали полки, плотно заставленные книгами в кожаных переплетах, прошитых золотыми нитями. Под люстрой, в центре зала, располагался большой круглый стол, застеленный бордовой скатертью тяжелого бархата. Он распластался на резных массивных ножках, изображавших лапы грифона. Вокруг стола стояли два роскошных старинных кресла с обивкой изумрудного цвета, с золочеными резными высокими спинками и широкими подлокотниками. В одном из них уже сидела Ника Петровна и разливала кипящий ароматный чай по белоснежным фарфоровым чашкам с золотой каймой из винтажного изящного чайника.