Трискелион Тихолесье - стр. 19

– Я очень устала и хочу спать, – тихо ответила Сильва, отвернулась и укрылась с головой одеялом. Искра и Аделаида молча переглянулись и погрузились каждая в свои мысли.

Разноцветные огоньки на люстре потускнели и вскоре погасли сами собой. В камине горели ровным пламенем и потрескивали поленья. Комнату окутал полумрак, расползся под кровати, повис темной вуалью над спящим домом.

Ночь прошла. Непогода затихла, оставив после себя разбросанные ветки на взъерошенной подгнившей траве. Небо посветлело, сквозь стволы вековых деревьев по прошлогодней листве, прихваченной весенним заморозком, медленно расползались первые теплые солнечные лучи. Сквозь прозрачный воздух солнце поднималось выше, окутывая Тихолесье янтарно-медовым светом. Над темными ветвями с толстой растрескавшейся корой зазвенели лесные завирушки. Высокими переливами звонкой песни они встречали новый день.

В доме на границе Тихолесья с новой силой затрещали камины, шторки на окнах расползлись по сторонам небольших окон спальни, впуская в комнаты любопытных солнечных зайчиков весеннего солнца. С кухни в направлении спальни послышалось шарканье домовиков. Дверь распахнулась, в комнату ворвался приятный аромат горячего хлеба, перемешанного с чуть горьковатым запахом крепкого свежего кофе. Девушки ворочались в тёплых постелях, сладко зевали и лениво потягивались. Умывание ледяной водой смыло остатки сна, освежило лица и украсило нежным румянцем. Девушки укутались в мягкие коричневые пледы, вышли в кухню и расселись вокруг накрытого стола. В чугунной сковородке шкварчала глазунья из шести яиц щедро обсыпанная укропом и базиликом. На квадратной белой тарелке лежали куски свежего, ещё горячего, белого хлеба, накрытые тонкими пластами подплавленного сыра. Серебряный кофейник, похожий на волшебную лампу Алладина, выпускал из носика ровную струйку ароматного пара. Рядом с кофейником стояли сливочник и сахарница из белого фарфора. Девушки разговаривали мало. Это был один из тех поздних завтраков, которые хочется провести в уютной утренней тишине, нарушаемой лишь треском поленьев в камине и хрустальной капелью за окном. Даже Сильва вчерашним вечером, проявившая все признаки апатии, оживилась и с удовольствием завтракала, с интересом разглядывая кухонную утварь. Она выглядывала в окно и щурилась от солнца. Крепкий спокойный сон и горячая еда взбодрили и победили плохое настроение. Когда было всё съедено и на дне больших кружек остался только кофейный осадок, решено было прогуляться и осмотреть окрестности нового жилища.