Тришестое. Василиса Царевна - стр. 43
Перекрестился царь Антип, наклонился, не сводя глаз с подводы, пальцами посох нащупал и опять выпрямился. Спрятался за спины боярские и оттуда носом поводит. Баба-то ента, кажись, пострашнее Бульбы неведомого будет!
А Козьма царя-батюшку с верхотуры-то заприметил, обрадовался, ручкой замахал.
– Отец!
– Сидеть! – поплотнее прижала к себе мужеподобная особа Козьму, и царевич притих, вжался в телеса пышные, лишь глазами по сторонам вращает, сапогом по мешку елозит, пикнуть боится.
Остановилась подвода посредь двора, а за ней во двор купец Борис на коне въехал. Важный, весь из себя, одной рукой поводья держит, другая в колено упирается.
– Борька? – не поверил глазам своим царь-батюшка, выступая вперед из-за бояр. – Так энто твое чудо, что ль?
– Дочь моя, – гордо молвил в ответ купец Борис. – Милослава.
– А в телеге-то чего припер?
– Знамо чаво: муки-то, круп разных, – ступил Борис с коня на землю, кушак поправил, подбоченился. – Ткани разные еще. Чем богаты, как говорится.
– Во, гляди, Трошка, – указал посохом царь Антип на подводу груженую. – Видал? А ты: «тряпки», «смысел»!
– Дык я ж…
– Молчи уж, – отмахнулся от него царь-батюшка.
Между тем Милослава сграбастала Козьму за шиворот и передала вниз слугам, будто котенка. Лишь коснулись ноги его земли, бросился он к царю-батюшке земные поклоны бить.
– Отец!
– Вижу, сын, – похлопал царь Козьму по плечу. – За ум взялся, знатную бабенку отхватил! С такой, небось, не попьешь, а?
– Да я как узрел ее, так разом хмельное дело-то отшибло, вот те крест!
– Охотно верю. Дело то, – кивнул царь Антип. – Будет теперича из чего пироги месить. Я, в смысле, о муке… Невесте хоть помоги с телеги спуститься, оболтус. Глянь, мается же баба.
– Ага, я мигом! – подхватился Козьма и бросился обратно к телеге, что опасно кренилась в бок – Милослава сама слезть пыталась, ножкой бортик нащупывала.
– Давай, давай, – взялся подбадривать Козьма невесту. – Полегоньку, чуток правее бери. Ножку во-от сюды ставь.
– Не мельтеши! – огрызнулась Милослава.
– Да разве ж я… Это в помощь. Во-о…
Досказать он не успел. Милослава в этот самый момент встала ножкой своей девичьей на бортик. Прогнулся бортик, заскрипел и…
Хрясь!
Дворня в стороны шарахнулась, только бы не зашибло ненароком. Милослава съехала на пузе вниз, таща за собой пару мешков, да надо ж такому случиться, что на ее пути Козьма оказался.
– Ох, мать… – едва выдохнул Козьма, завозился, силясь выбраться из-под невесты, сидящей на нем с мешками подмышкой. – Снимите-е!.. – задушено выдавил он.
А Милослава сидит на нем да по сторонам озирается, понять не может, чего случилось. Не бывало с ней того отродясь, чтобы телеги под ней ломались – верно, гнилая попалась.