Трис и Ширра-1. Воровка - стр. 52
Однако наглеть я не стала и, получив гораздо больше того, на что сегодня рассчитывала, поспешила скрыться с места преступления. Однако, завидев впереди ворота постоялого двора, я неожиданно поняла, что на этом везение мое закончилось: там уже толпилась приличная толпа зевак, мелькали мундиры городской стражи, а из-за высокого забора раздавались женские причитания, возмущенный ропот постояльцев и уверенные мужские голоса.
— Так. Кто обнаружил тело?
— Й-й-я… — проблеял смутно знакомый тенорок хозяина постоялого двора.
— Где были между полуночью и ранним утром? Кто сюда приходил из посторонних? Кто проживал раньше? Ворота на ночь запирались? Почему не сообщили сразу?
— Я сообщил! Как выбили дверь, так и послал за вами! Но там оказался такой страх… такой ужас… от него же ничего не осталось! Совсем ничего!
— Зверь был его? — сухо осведомился невидимый дознаватель.
— Д-да, господин Малерус. И подельников трое… уже двое: одного-то задрали вместе с хозяином… страсти какие… да только сбежали они, окаянные. Как рассвело, так, похоже, и сбежали. Матрена видела во дворе, когда ведро выносила.
— Сторос! Живр! Отправьте кого-нибудь к воротам! Пусть предупредят! Этих расспросить, тело увезти! Да! И пришлите сюда мага — пусть-ка выяснит, почему замок оказался вскрыт, если ключ этот Ригл так и не выпустил из рук! Заодно предупреди наших и прочешите окрестные подвалы — вдруг он все еще рядом?
— Как же, рядом он, — буркнул какой-то разодетый толстяк. — Был бы рядом, им и разговаривать было бы не с кем — пожрал бы всех, да и был таков. Чего ему с нами церемониться?
— И то правда, — проворчал стоящий рядом невзрачный мужичок. — Хвала Двуединому, что он бежать сразу бросился, а прибил только хозяина своего. Видать, не полный дурак, раз даже зверем сообразил, что внутри городских стен ему делать нечего.
— Да, конечно, — язвительно присоединился к беседе кто-то третий. — У таких зверей лишь одно на уме — брюхо набить да глотку кому порвать, чтоб кровища лилась погорячее да нутро звериное тешилось!
Толпа заволновалась, а кто-то самый умный рассудительно добавил:
— Нет, брат. Не думаю, что он дурак, иначе имели бы мы сейчас полные трупов улицы. Думаю, затаился. Вряд ли ушел насовсем — больно мало народу померло. Наверняка сидит в каком-нибудь погребе и раны зализывает. А как ночь настанет, так и вылезет снова — кровушку нашу лакать да злобу свою вымещать...
Я осторожно попятилась, лихорадочно размышляя, как же теперь быть. Пока тут толчется стража, внутрь мне не пробраться. За ворота, может, и просочусь — служанкой там назовусь или форму лица подправлю, заодно глупо похлопав ресничками. Если вояки растают, то пропустят после небольшого личного досмотра. А дальше что? К конюшне меня не пустят, громогласный капитан будет до упора торчать во дворе, пока не убедится, что злостных нарушителей, выпустивших злобного зверя на свободу, среди постояльцев нет. Это пока он всех расспросит, пока клетку изучит, чтобы вместе с магом (когда его еще приведут?) убедиться, что защита оказалась жестоко порушена… Нет, не выйдет у меня мимо них проскользнуть. Разве что снова на крышу? Но эти, в мундирах, сегодня будут не в пример внимательнее, чем простые горожане, а слуховое окно все же расположено ближе к этой стороне двора, и смотреться я в нем буду не слишком хорошо. Значит, тоже отпадает. Придется ждать.