Размер шрифта
-
+

Тринити - стр. 5

– Она русская?

– Нет, лезгинка.

– Не поняла, – Алекс хихикнула, – я думала это танец.

– Нет, – рыкаю я раздраженно, – есть такая нация на Кавказе.

– А откуда она? С какого города?

– Она из Куруша – самого южного селения России.

– Так она деревенская девушка, – Алекс хмыкает.

– Да, скромная, покладистая, воспитанная в мусульманских традициях. Мужу не перечит. А еще смелая, мудрая, я могу на нее положиться в трудных и щекотливых вопросах. Не закатывает истерик. Всегда говорит правду.

Не хочу дразнить Алекс. Добром это не кончится. Цапнул один раз – и хватит! На самом деле я ожидал от себя обычной реакции: раздражения и злости. По легенде не в моих правилах говорить с кем-то о семье. Но на свое удивление, я думал только о том, что Алекс не дает покоя моя «жена». То есть она хочет быть со мной, но перед ней моральная дилемма. Похоже, в ее жизни действует запрет на женатиков, и это мне импонирует.

– Можно задать личный вопрос?

Вот это мне уже совсем не нравится. С чего она решила, что я буду откровенничать?

– Не уверен, что отвечу, но валяй.

– Тебе приходилось спать с некрасивыми женщинами? – она краснеет. – Мне всегда хотелось знать, что чувствуют мужчины, когда спят с девушкой, которая не соответствует его стандартам красоты.

Это она о себе, что ли? Так Алекс считает себя некрасивой!

– Это зависит от самого мужчины и от обстоятельств. В конце концов понятие красоты у каждого разное.

– А что чувствовал ты?

– Я? – пожимаю плечами. – Если девушка не фонтан, но в ней есть какие-то привлекательные части тела или лица, я концентрируюсь на них. Если страшна, как атомная война, но фигура не подкачала, использую определенные позы. А если и фигура подкачала, тогда секс переносится на ночное время.

– То есть ты никем не брезгуешь?

Красиво развела. Я усмехаюсь, смотрю на себя в зеркало и поправляю причесон. Алекс как-то странно на меня смотрит, будто говорит с психом, и решает закрыть тему.

Какое-то время в машине стоит тишина, нарушаемая только шумом ветра и гулом колес, а потом она спрашивает:

– А там, куда мы едем, есть телефон?

– Никакой связи с внешним миром.

– Но мне нужен телефон, – упрямо заявляет она, – хотя бы раз в неделю.

– Зачем?

– Чтобы быть на связи с директором хеджевого фонда.

– Зачем? – уже более нетерпеливо спрашиваю я, борясь с подступающим раздражением, и сильнее вцепляюсь в руль.

– Ну… я как бы… – Алекс опускает голову, будто в чем-то провинилась, и добавляет уже тише, – руковожу этим фондом.

– Что?! – я аж подпрыгиваю.

Вот он, Ящик Пандоры! Так и знал, что моя подопечная еще преподнесет мне сюрприз.

Страница 5